— Ну что, получилось? — спросила она с порога.
— Пришлось постараться, но я его взломал.
— С меня шоколадка.
Мишка поднял на лоб очки и посмотрел на неё, Алёна тут же сдалась под его взглядом.
— Хорошо, хорошо, банка кофе.
— То-то же. — Он положил перед ней телефон. — Держи. Я его даже подзарядил малёк, а то грозил вот-вот сдохнуть.
— Миша, ты супер-человек.
— Ага, — отозвался тот равнодушно и от Алёны отвернулся.
Смешно, но заставке телефона оказалось фото Роско. Это отчего-то умилило. Чтобы не возвращаться в кабинет, побыть одной, собраться с мыслями и не привлекать внимание своей взволнованной физиономией, Алёна дошла до буфета, устроилась за столиком в самом углу, и пока пила чай, сверлила телефон взглядом. Сеть сим-карта не определяла, видимо, её успели заблокировать, что, в принципе, не удивляло, но информация-то была в телефоне. Открыла записную книжку, пролистала. Потом ещё раз. Список был нескончаемым, но непонятным. Многие мужчины так записывали свои контакты, какими-то только им понятными обозначениями. Но были и имена, а также городской номер с указанием «Марьяново». Вот по нему и следовало позвонить.
— Алёна, ты что так хмуришься? — спросила её буфетчица, которая подошла, чтобы протереть соседние столы.
— Да так, Ирина Петровна, дела да заботы.
— Съешь котлетку, легче станет.
Алёна на буфетчицу посмотрела, встретила открытую улыбку, потом головой качнула.
— Нет, боюсь, в этот раз не поможет.
Думается, что Фёдор ей весь аппетит сейчас отобьёт.
К телефону долго никто не подходил. Алёна даже сбросила вызов и набрала снова. И вот тогда уже услышала мужской голос, отрывистый, неприятный и незнакомый. Кашлянула в сторону.
— Здравствуйте. Это Марьяново?
— Марьяново.
— А я могу поговорить с Фёдором?
— С кем?
— С Фёдором, — уже не так уверенно повторила Алёна, а в голове мелькнула мысль, что сторожа вполне могли уволить, если узнали, что она сначала влезла на территорию, а потом от него сбежала.
А мужчина на другом конце провода спросил у кого-то в сторону:
— А кто у нас Фёдор?
Алёна старательно прислушивалась. В трубке наметился шорох, потом её попросили подождать, а спустя короткий промежуток времени в трубке послышался знакомый голос.
— Слушаю.
Вот после этого «слушаю», у неё мороз по коже пошёл. Из головы вылетели все мысли, растерялись все слова, и припомнился тот поцелуй, который и поцелуем-то назвать было нельзя. Она от него в ночь сбежала.
Выдохнула и сказала первое, что в голову пришло:
— Спасибо за машину.
Пауза, затем смешок.
— Привет, привет, солнышко. Я уж не чаял тебя услышать.