— Ничего. Сейчас уже ничего.
— Алён, ты про архив серьёзно говорила? Нужно заняться этим как можно быстрее.
Она остановилась, Бурдовскому рукой махнула, когда тот вперёд пошёл, а к Тарасу повернулась и, не скрывая тревоги, спросила:
— Ты думаешь, он потребует доказательств?
— Он? — Тарас удивился. — Вряд ли. Зачем они ему? А вот материал из этого может получиться отличный. Причём, у тебя. Тебе же нужна стоящая тема?
— У меня фестиваль…
— Брось. Я поговорю с Петром. — Они вышли из здания, спустились по ступенькам и остановились чуть в стороне ото всех. Артюхов выглядел воодушевлённым и энергичным. На Алёну посмотрел, сдвинул брови, когда заметил её задумчивость и явное волнение. — Расслабься. Всё только начинается. Ты чувствуешь?
— Что?
— В воздухе пахнет сенсацией, детка.
Алёна рот открыла, собираясь сказать ему, что пахнет выхлопными газами от разъезжающихся десятков машин, но Тарас обхватил её рукой за плечи и развернул в сторону дороги.
— Поехали в редакцию. У нас полно работы.
Рыбников слушал Тараса, а Алёну разглядывал с всевозрастающим подозрением. Затем даже ухмыльнулся, в ответ на что Алёна нахмурилась.
— Пётр Алексеевич, это не честно, — сказала она.
— Это жизненный опыт, Золотарёва, — не остался редактор в долгу. А на Артюхова в итоге рукой махнул. — Ладно, помолчи, дай подумать.
— Думай, Петя, думай.
Алёна заметила, как они переглянулись, многозначительно, но что за этими взглядами стояло, она не совсем поняла. Кажется, дело уже было не в ней. Рыбников в ней, конечно, сомневается и всерьёз не воспринимает, но тут уже другое, тут уже попахивает интересными фактами, и, наверняка, опасной отдачей после. И именно из-за этого Пётр Алексеевич пребывает в сомнениях, на Тараса поглядывает с прищуром, а тот лишь руки потирает в предвкушении.
И в подтверждение её мыслей, Рыбников Артюхову сказал, отчего-то чуть понизив голос, будто думал, что из-за этого Алёна не разберёт его слов:
— Ты сегодня уже выделился.
— Не спросил ничего, чего не знал бы доподлинно.
— А теперь ты хочешь продолжения?
Тарас, кажется, усмехнулся, потёр подбородок, затем кинул на Алёну особенный взгляд.
— Ты нас не оставишь? Я потом зайду к тебе.
Что оставалось делать? Только подняться, вынужденно улыбнуться и выйти за дверь. Алёна осторожно её прикрыла за собой, куда медленнее, чем это было необходимо, но прямо напротив двери в кабинет редактора располагался стол секретаря, а под её взглядом особо не поподслушиваешь. Пришлось ещё раз улыбнуться и из приёмной выйти, хотя Алёна была уверена, что у Рыбникова с Тарасом сейчас происходит весьма любопытный разговор. Без неё.