В одной руке полыхающий огнем светляк, в другой обнаженный клинок, глаза сверкают, брови сведены. В другое время, наверное, она бы посмеялась над ситуацией. а сейчас просто умирала от досады, неловкости и облегчения, что он явился спасти ее из этой дыры.
И стала оглядываться, пытаясь понять, куда она провалилась. Оказалось, это еще один зал, но уровнем пониже. И по его присыпанному мелкими камнями полу змеилась широкая трещина. Мужчина отпустил светляк повыше и вложил клинок в ножны. А потом с озабоченным видом остановился на краю разлома.
Надо было попробовать подняться. Лида сгоряча не заметила, что сползая ободрала ладонь, оперлась на нее и ойкнула. Мужчина сразу обернулся к ней и быстро подошел.
— Покажи.
— Ничего страшного не произошло, — проговорила Лида, пряча ладонь.
Он нахмурился:
— Лидия, объясни, зачем тебя сюда понесло?
Опять этот тон и вид «я всегда прав». Ей и без того было неудобно, а теперь досада стала перекрывать остальные чувства.
— Мне требовалось уединение, — выдала она, сердито отряхивая одежду.
И попыталась встать. Опять оперлась на больную ладонь и охнула с досады. А в следующее мгновение она уже была у него на руках. Какие-то несколько секунд они замерли уставившись другу на друга, потом он поставил ее на землю.
Повернулся спиной, отошел в сторону и проговорил:
— Ты хотела уединиться? Уединяйся.
Вот как объяснить, что она хотела уединиться от него?! Лида прочистила горло:
— Кхммм, простите Аэд. Я очень благодарна вам за помощь, но сейчас мне бы хотелось остаться одной.
— Чтобы ты могла опять куда-нибудь провалиться и свернуть себе шею? Делай свои дела, я подожду.
— Что?! Нет!
— Это не обсуждается.
— Вы… Невыносимый! — она застыла, сжав кулаки.
Как назло, все приличные слова испарились, а мужчина повернулся, подошел к ней и навис, давя взглядом.
— Я знаю.
Хоть тресни. Хоть плачь. Пришлось отойти в самый темный угол и там справлять свои дела, пока этот тип, изображая каменное изваяние, стоял в стороне. Было дико неудобно. Но и это было не все.
Как только она закончила и привела в порядок одежду, он подошел и без лишних слов подхватил ее на руки. А потом, шумно дыша, стал взбираться по осыпи вверх.
Отпустил он ее только когда они достигли более или менее освещенного места.
Поставил на пол и сказал:
— Иди спать, Лидия. И чтобы больше без меня ни одной подобной вылазки.
Ей хотелось вызвериться с досады и одновременно сдохнуть от стыда. Этот бесцеремонный мужчина бесил ее несказанно, но он ее спас, и в его руках действительно было безопасно. Странное смешение чувств.