– Чего ты подождешь, Рей?
Док нахмурился, прикидывая.
– Ну, рыжая, пожалуй, не придет – она сейчас небось пузыри пускает и писает фонтанчиком. Ей должно понравиться.
Док улыбнулся, представляя, как нравится Рыжей писать фонтанчиком на маму и папу – где-то там, где его сейчас нет. Где-то там, где он должен быть. Док вздохнул.
– Упырица сквозь ваш спецрежим не прошмыгнет. Только если прямо в мозг, но вы ж меня глушить будете. Так?
– Ничего особенного. Просто еще немного поспишь. Это для твоей пользы.
Док расхохотался, насколько позволяли манжеты и ремни.
– Я так и подумал, док. Ничего. Я не расстраиваюсь. Честное слово. Ей ваши кордоны нипочем. И уколы твои ей нипочем. Я буду ждать ее. Надеюсь, недолго.
– Кого ты будешь ждать, Рей? – терпеливо спросил не-Гайюс.
Док раздраженно поморщился и закрыл глаза.
– Пока, док. Я еще посплю. Смерть придет и вытащит меня отсюда.
* * *
– Тссс! Ну что ты будешь делать… Давай еще качаться.
Мадлен поудобнее перехватила обернутого в одеяло младенца и толкнулась ногой – кресло-качалка застучало полозьями по полу. Чуть поодаль, свернувшись калачиком, спала мать – светлые волосы текли через край софы почти до пола.
– Давай, быстрее начнем – быстрее освободимся. Слушай меня. Вот Док меня не слушал – и где он теперь? А я ему говорю: ты псих, Док. А он мне: это все, что мне осталось, больше никого нет, я никого не нашел. А я ему: меньше надо мир колошматить, мало ли чего из этой пиньяты вывалится, обратно не запихнешь. А он: я их все расколошмачу, все эти чертовы пиньяты, и все горшки переверну, и еще под камнями пошарю. Где-то есть такой горшок, в котором я и Клемс, оба вместе, и все ребята – где-то же есть, должен быть.
И теперь что? Он там, а я здесь, и он спит за решетками и железными дверями, и я эти сорок железных дверей изглодать даже моими вампирскими суперзубами – не смогу! Это он герой и ниндзя, а не я. Я не умею проникать в закрытые заведения, еще раз поймают – не выпустят. И вот как мне его вытаскивать?
Тссс! Ну пожалуйста! Мамку разбудишь, придется ее обратно засыплять, ей кошмары сниться будут. Тише, маленький. Тише.
Я ему говорю: ты уже был там, где ты и Клемс вместе, видел своими глазами, только что не потрогал… Я бы обязательно потрогала, чтобы убедиться, а ты чего же? А он: стоп, поправка, пусть я и Клемс вместе, но чтобы я сам был не лишний, я сам с Клемсом, а не какой-то другой я. А я ему: и это уже было!
А ты еще не родился тогда. Это было как раз перед тем, как ты родился, а тогда ты был рыжей Молли, а она та еще сорви-голова! Эх, Молли, рыжая Молли… Тебе пацаном родиться в самый раз. Тсссс, тсссс!