– М-м, – с сомнением посмотрел на приоткрытую дверь камеры, за которой просматривался серый тюремный коридор.
– Смотрите и учитесь, штабс-ротмистр! – Господин полковник решительно вышел из камеры и постучал в соседнюю. – Дамы есть?!
– Подите прочь, Давыдов!
– У нас, между прочим, шампанское и горячая пицца!
Ему немедленно повторили ответ, но матом.
– Точно не передумаете? – Дал им последний шанс князь.
Потоптался на месте и застучал в следующую камеру.
– Дамы?!
Но и там, как в следующих шестнадцати, если ему и отвечали, то словами Есенина в не самую лучшую жизненную пору поэта.
В камеру князь вернулся грустным и слегка подавленным.
– Наверное, я постарел. Потерял популярность и привлекательность! – Сел он рядом со мной на топчан и задумчиво запустил руку в коробку с пиццей.
Не нашел там кусочка и погрустнел еще сильнее.
– Вовсе нет, ваше сиятельство. – Постарался я его приободрить. – Просто это мужская тюрьма.
– М-да? Тогда почему из одной камеры мне ответила женщина? Пьянь, говорит, и распутник, катись прочь… А, нет, это же я ее привел… – Опали усы у Давыдова.
– Не беспокойтесь, господин полковник! Женщины обожают героев! Она непременно вас простит!
Князь тут же воспрянул, вспомнив о моих намеках на некую грядущую заварушку.
– Кстати. Пока был наверху, я сообщил былым товарищам о возможном дельце, – значительно посмотрел его сиятельство вверх а потом на меня. – Не раскрывая детали, разумеется! Но все они, как один, решительно согласились к нам присоединиться! И все как один, непременно совершат серьезные правонарушения, чтобы сюда попасть!
– Великолепно, господин полковник! – Я еле сдержал тяжкий вздох. – Теперь у нас свои люди во всех тюрьмах Москвы!
– Как, Москвы?! Там такие люди, они такого натворят – точно говорю, их непременно рассадят по соседним камерам!
– Ваши господа, несомненно, с заслугами?
– Разумеется!
– И у них есть внуки?
– Конечно, к чему вопросы, штабс-ротмистр?
– То есть, почтенный возраст и иные смягчающие обстоятельства. – Подытожил я. – А будут упорствовать, то можно потом навестить их в сумасшедшем доме.
– Какой удар по вооруженным силам страны… – Понурился князь.
И я бы нашел новые слова, чтобы его подбодрить, но в наступившей тишине вновь что-то зашуршало в воздуховоде.
– Вы слышите, господин полковник? – Обратил я его внимание на звуки.
– А, это… Крысы, штабс-ротмистр. – Пожал тот плечами. – Ими весь Кремль переполнен, что внизу, что в кабинетах.
– Так это же отлично, ваше сиятельство! – Вспыхнул я напускной радостью – Сейчас приманим одну и запустим в камеру к вашей даме! Неужели она откажется от защиты такого храброго офицера против опасного грызуна?