– Разве в этом есть беда? – Вопросительно уточнил Лигачев.
– Когда гвардия крутит неопытной девчонкой? – Покачал тот головой. – Это большая беда для хозяина гвардии. Кем бы тот ни был.
– Ах, если в этом ключе…
Мерзнуть пришлось еще с десяток минут.
– Госпожа изволит вас принять, Иван Александрович. Можете войти все, в том числе солдаты. Все собраны в зале на первом этаже.
– Надо было сразу просить княжну о разговоре, – с укором и улыбкой обратился к старику Лигачев.
– А оружие? Оружие – сдать? – Затормозил Черниговский.
– В этом нет нужды. – Явно со внутренним скрипом ответили ему.
– И все-таки, двух солдат я оставлю на улице. Я настаиваю. Это было мое слово, – мрачнел старик.
– Право ваше.
– Полагаю, стоило договориться заранее и по телефону. – Похлопали Ивана Александровича по плечу. – Мы же все друзья княжны.
Знакомый Ивану Александровичу холл значительно преобразился после прошлого визита – недооформленные конструкции из профиля и дерева ныне были стенами и арками входов в дорогие бутики, косметические салоны и прочую феерию развлечений, на которую может размахнуться девичья фантазия при должном финансировании мужа. Словно полусонный торговый центр, в самом деле – пусть и в самом дорогом его проявлении. Разве что тишина отличала, да и целый ряд стульев с высокой спинкой, на которых их явно ожидали хозяева и гости окружающего великолепия.
Сидела с идеальной осанкой княжна Черниговская Ника, бледная, укрытая серым вязанным платком поверх длинного серебристого платья – новости о муже явно настигли ее только что. Слева от нее сидел неприметный юноша в деловом костюме – этого Иван Александрович знал, как Дмитрия, верного помощника Самойлова. Справа – две испуганные девчонки лет по девятнадцать, в которых с удивлением признавал кровь Баюшевых и Голицыных. Право, будет несколько неловко перед их родными… Если те уцелеют. Еще один юноша подле девушек – стоит за их спинами в гусарском мундире. Этого Черниговский не знал – но спокойствие данного человека при виде вооруженных людей и чужаков выдавало либо его глупость, либо опасность. И, наконец, крайние слева, наособицу – инвалидное кресло с лысым мужчиной в цветастой рубашке короткого рукава, за которым стояла настороженная кореянка в костюме горничной. Хотя, скорее китаянка – их немало повидал князь на границе. Впрочем, не так они далеко, чтобы блокиратор их не накрыл.
– Наумов, действуйте, – холодно распорядился Павел Павлович.
И вязкая дрожь блокиратора наполнила помещение, отзываясь чувством жажды и диким желанием почесать тело изнутри.