– И что это должно значить? – Хмурился старик.
– Это формальный повод экстренно собрать всю родню в столицу. Одиннадцать виртуозов – это не шутки, ваше сиятельство. Под благовидным предлогом, вся армия Шуйских уже здесь. А там виртуозы позвонили Борецким…У тех нет «виртуозов», но полно должников. – Хранил на устах улыбку юноша. – Ну а Юсуповых мы предупредили заранее. Вы, кстати, присутствовали при этом. – Намекнул парень на разнесенную княжескую высотку.
– Вы мне, будьте любезны, если понадобится что-то – говорите словами, – ответил Иван Александрович столь же вежливой улыбкой. – Я недогадливый. И молитесь, чтобы остальные были догадливее меня.
– Прислушайтесь, ваше сиятельство. Что вы слышите? – Замер подле него молодой человек. – Кроме вьюги из пыли, в которую обращается город?
– Как кладут новую плитку? – Фыркнул Черниговский. – Как эти две клуши обсуждают своего кавалера? – мельком оглянулся он назад.
Но потом замер, когда действительно расслышал. То, что слышал не раз в своей жизни. То, что никогда не смог бы ни с чем спутать.
Грохот близкой грозы – резкий, очерченный, хищный.
Торжествующий рев медведя, дорвавшегося до боя.
Шелест тяжелых капель дождя, пробивающих людей и каменные блоки.
– Так звучит захлопнувшаяся ловушка, ваше сиятельство. Никто не уйдет.
– Одиннадцать виртуозов в городе. – Напомнил Черниговский, кусая губы.
Если их купят, даже верным кланам придется нелегко.
– Одиннадцать виртуозов тут не просто так. Они тоже слушают и слышат, но не грохот, рев и дробь тяжелых капель.
Иван Александрович внимательно смотрел на мальчишку, хмурясь и ожидая продолжения.
– Они слушают, как по городу идет кровь последней из династии Ахеменид, императоров Персии. – Ответил тот серьезным взглядом. – Ведь только императоры вправе дарить княжества, ваше сиятельство. Договор будет соблюден. Мы всегда выполняем свои обязательства.
– В таком случае, – оторвался князь от подпираемой им стены и оправил одежды. Может быть, слегка нервно, может быть, слишком перевозбужденно, но Черниговский старался, чтобы хотя бы голос не дрожал, как его пальцы. – До того, как княжество вернут. Надо вернуть себе честь. – Сцепил он зубы.
И тени с торжествующим шепотом обрели объем.