– Это ты, милейший, не знаешь, с кем связался, – показал в хищной улыбке зубы старик и взглядом указал на медленно распахивающиеся ворота Никольской башни.
В центре которых, заложив ладони за спину, дожидался господин ротмистр.
Скрябин обернулся на ворота и недоуменно посмотрел на его сиятельство вновь.
– И что? Кто этот человек?
Иван Александрович не ответил, молча и непонятными чувствами глядя на то, как стоят напротив друг друга юноша и молодая княгиня. Молчат, будто разговаривая взглядами – и там столько всего мелькает, что простая речь никак не справится, даже за десяток часов.
– Кто этот человек? – Требовательно обратились к Ломову.
– Он не человек. Он – деяние, нацеленное на. – Спокойно пояснил ему рядовой, придерживая древко полкового знамени плечом.
– На что? – Терял терпение Скрябин.
А Ломов недоуменно посмотрел на его сиятельство – самый полный ответ уже был дан.
– На что он нацелен? – Резко дернули его за мундир, взяв за ворот.
– А вы мне, случайно, не снились? – Пригляделся к нему Ломов, внимательно изучая черты лица, оказавшиеся так близко.
– Сумасшедший, – отпустив, раздраженно отодвинулся от него князь.
И был тут же перехвачен рукой Ивана Александровича за горло – суматошно вцепившись в крепкие пальцы, вздернувшие его над землей.
– Присмотрись внимательней, рядовой, – вновь повернули князя к Ломову лицом.
– Вы что делаете!.. – захрипел Скрябин, но тут же подавился, когда пальцы сжали горло сильнее.
– Нет, не он, – констатировал Ломов, изучив посеревшее лицо внимательней.
Иван Александрович разжал руку, и его сиятельство неловко упал на брусчатку, двумя руками держась за шею.
– Вы мне за это еще ответите! – Хватило воздуха в болезненном выдохе, а затем набрав полные легкие, выдал на всю площадь. – Люди честные, что деется! Вы видели?!
Но люди отчего-то безмолвствовали. Быть может, не хотели новой бойни после явной провокации. Можно ли назвать нарушением перемирия действия Первого советника? Возможно. Но пока никто не умер – а смертей в эту ночь итак было слишком много.
Молчание толпы подействовало на Скрябина деморализовывающе. Он молча поднялся и, нервно оглянувшись на площадь, остановил на Иване Александровиче тяжелый взгляд.
– Перемирие гарантировал князь Давыдов. – Коснулась его рука кровоподтека на шее. – Вы и перед ним ответите.
– Князь Давыдов занят, – произнес за его спиной спокойный голос ротмистра, подошедшего рука об руку с супругой, прижавшейся щекой к его плечу. – Я за него.
Скрябин обернулся, без одобрения глянув на молодых людей.
– Вы не можете быть вместо князя. – Выговорил он юноше, словно выплюнул. – Его именем состоялось перемирие! И ему отвечать за его нарушение!