– Что происходит? – Несколькими секундами объявился рядом цесаревич Сергей Дмитриевич, прибывший на женские крики и панику.
– Нашли! – Азартно произнес охранник, достав из левого кармана аккуратный кожаный чехол с металлической застежкой.
Клацнул металл, и на свет показалась длинная серая лента, довольно старая на вид.
Недоуменно глянув на находку, охранник все-таки сдернул пиджак с лица обыскиваемого и в ступоре уставился на залитую кровью голову цесаревича Константина.
– Я не хотел. – Вздрогнув всем телом, испуганно поднял он взгляд на Сергея Дмитриевича.
– Что случилось с моим братом, Самойлов? – Напряженным голосом произнес цесаревич.
– Вино ударило ему в голову. – Меланхолично ответил тот.
– Вы посмели поднять руку на нашу кровь? – Не отрывал взгляда цесаревич от серой ленты в руках охранника.
– Я способен и на такое.
– Вам не будет пощады, Самойлов.
– ДеЛара.
– Что? – Повернул Сергей Дмитриевич голову, не отводя глаз от ленты.
– Не будет пощады, – согласно кивнул господин ротмистр. – Но – ДеЛара. Думаю, надо отправить меня в ссылку к деду, до суда. Как вы полагаете?
– Полагаю, это полностью соответствует моменту, ДеЛара. Ленту я изыму. – Повелительным жестом приказал он охраннику ее отдать. – Медик!! – Закричал он, и через людское волнение, собирающееся в десятке метров от происшествия, тут же протолкались трое с комплектом носилок и чемоданчиком.
Правда, в лицо тут же получили шипящую команду цесаревича перевести в глубокий сон и ни в коем случае не исцелять.
– Моему брату сделалось дурно, господа. – С улыбкой повернулся Сергей Дмитриевич к людям. – Прошу вас, выпейте в его честь и развлекайтесь! Он присоединится к нам снова, как только сможет.
И окружающие охотно последовали совету. Потому что не было ничего, что не могли бы исцелить приданные к торжеству медики. Разве что кроме того, что им запретили целить прямым приказом.
– Я в ссылку, дорогая! – Отправил Самойлов воздушный поцелуй через головы толпы.
– Ты все-таки нашел способ избежать родной тещи?! – Возмутилась княгиня Черниговская, глядя на спешно уходящего муженька.
А тот только шаг ускорил.
Ломов осознал себя, наверное, только через десяток минут. Целым, невредимым, стоящим на пустынном пятачке, под любопытным взглядом людей, что шастали туда-сюда явно дожидаясь, пока юнкер придет в себя.
И не мудрено – шепотом уточнив, что ему предложили, и узнав ответ, цесаревич Сергей Дмитриевич подарил Ломову Балашиху… За храбрость и честь.
Забавно, что в Балашихе Ломов не так давно снимал квартиру. И вот, за неполный месяц добился того, что вновь придется туда вернуться.