– Ваши вещи наверняка внизу. Я распоряжусь поискать. – Успокоил его юнкер и поспешил к двери и в коридор.
– Вы, – ткнул он распорядителя в грудь. – Найдите одежды Его сиятельства. Он изволит покинуть вас немедленно.
– Это все напрасно, ваша светлость. – Изобразил тот присутствие духа и некоторую нахальность. – Его сиятельство уже несколько раз пытался покинуть своих друзей! Говорил, что завязал, но они вновь тянули его обратно!
– В этот раз он будет не один.
– Родственники тоже оказались бессильны, – кривил рот распорядитель. – Вы недооцениваете любовь общества к князю!
– И те деньги, которые он щедро на них тратит? – В иронии поднял бровь Ломов.
– Не будете же вы с ними драться, – фыркнули в ответ. – Среди них – представители влиятельнейших фамилий!
Ситуация действительно вырисовывалась скверная – весь этот кутеж, продолжавшийся уже неделю, и не думал прекращаться.
– Так. – Нахмурился Ломов.
Жестом отозвал в сторону двоих свитских и парой-тройкой фраз выдал им распоряжение. Что характерно – умчались выполнять сразу же, безо всяких сомнений.
– Мне надо вернуться к гостям, – дернулся было распорядитель.
Но был удержал оставшимися свитскими.
– Вас угнетает мое общество? – Остановил его Михаил Андреевич. – Вы желаете меня оскорбить?
– Что вы, нет, – залебезил тот. – Но вы же понимаете, что другие гости тоже могут оскорбиться!
– Не понимаю. – Осадил его Ломов и со всей вежливостью велел заткнуться.
Еще диверсии на выходе ему не хватает. Свитские понятливо кивнули и перегородили выход.
Поразмыслив, Михаил Андреевич вернулся в комнатку к князю, ожидаемо застав его вновь храпящим.
– Как хорошо, что вас не видит ваша супруга. – Присев на постель рядом, буквально шепнул себе под нос Ломов.
Расстроилась бы наверняка…
– Да ну ее… – неожиданно ответил его сиятельство, открыв мутноватые с недосыпа глаза.
– Мне показалось, она вас любит. – Тактично прокомментировал юнкер.
Хотя саму невесту князя он не видел – максимум был в дальней от нее камере подземной тюрьмы, но помнил лицо князя Давыдова в тот момент – такое бывает только у тех людей, что в отражении своей девушки видят такую же любовь.
– Она замужняя, юнкер, – уперся лицом его сиятельство в матрас. – У нас не могло быть никакого будущего.
– Но как же… – тихо изумился Ломов.
– Я старый циник, юнкер. Мне от женщины нужен только гусар! – пробормотал Давыдов, вновь засыпая… – Маленький такой, с крохотными ручками… Чтобы папой звал… После службы..
Михаил Андреевич посмотрел на князя с сочувствием и аккуратно укрыл одеялом. В комнате было прохладно, да и за окном – январь.