– Чтобы гусар – на машине?
– Ну тогда на метро…
– В метро – на лошади? С ума сошел? Да там всего пара километров, – успокоил я друга. – Зато шефу будет приятно.
Столовался и проживал князь Давыдов на Воздвиженке, в особняке Арсения Морозова, некогда выигранного в карты у предыдущего владельца. И какие бы не происходили жизненные перипетии, князь этот дом умудрился повторно не проиграть, залогом выставляя что угодно, кроме коня, крестика, сабли и жилплощади в центре Москвы. Так что обнаженный всадник при крестике и сабле, возвращающийся домой под утро – это просто к одиннадцати туз, а не новомодный перформанс.
– Ломову ты отчего-то не запретил быть на Феррари.
– Потому что он все равно верховой езде не обучен, и что-нибудь себе обязательно сломает. А в Феррари и герб тематический, и подушки безопасности. – Отметил я, подхватывая последнее оставшееся пирожное. – Артем же не придет? – Уточнил я на всякий случай.
– Дома проблемы, но с утра обещает быть. – Кивнул Пашка на свой сотовый, оставленный на краю стола.
– Вот и славно. – Все-таки отложил я лакомство в сторону, задумчиво посмотрев на потолок высотки.
Схожу потом, отнесу. Ее ведь праздник.
– И сдалось тебе это гусарство, – без пренебрежения, с легкой иронией произнес Борецкий. – Никогда от тебя про него не слышал.
– Нет, почему? Есть свои преимущества. Вот ты знаешь, что к этому мундиру прилагается величайшее позволение владеть любым оружием и где угодно? А вот каким оружием – не уточнено за давностью лет… То ли саблей, то ли пистолем… То ли боевым катером в акватории Москва-реки.
– Ты это… – заволновался Пашка. – Один раз пострелял по Кремлю, и хватит. Повторяться – дурной тон!
– Да я так, для примера. Там уже полноценная РЭБ развернута и спутник с прямой трансляцией. – Приступил я к кусочку торта. – Но согласись, если кто полезет сбоку с ножом, то куда проще закрыть люк танка и повернуть к нему орудие.
– Это ж как-то не по-гусарски.
– А мы – новые гусары. С современным высокоточным вооружением.
– Но на лошади?
– Лошадь плохого человека сразу чует! – С важным видом поднял я палец. – А полторы тысячи лошадиных сил так вообще рвут в ошметки.
– А что Иван Александрович? – Хмыкнув. между делом спросил Пашка, уцепив гроздь винограда.
– Этот… – Невольно смотрел я на выход. – Он решился.
– На что? – Деловито объедал княжич ягоды с ветки.
– Нас предать. – я самостоятельно потянулся за графином с апельсиновым соком, жестом остановив предупредительно выдвинувшегося к нам слугу.
– То есть? – Замер Пашка.
– Много говорил, как у нас ничего не получится. Объяснял себе, почему нельзя придерживаться соглашения. Прямо, естественно, ничего не сказал.