– Тебе показалось, что он предаст. Но Иван Александрович еще ничего не сделал, – уточнил Борецкий.
Кивнув, я встал, призывая друга подняться. Вручил Пашке бокал и торжественно поднял свой.
– Предлагаю тост. Чтобы мои плохие предчувствия никогда не сбывались.
– Они всегда сбываются, – эхом произнес разом погрустневший друг.
Я опрокинул стакан и резким движением разбил его об пол.
– На счастье. Убирайте тут все, – обратился я в наступившей тишине к слугам.
– Да все будет хорошо, – пожелал приободрить меня княжич.
– А вот сейчас и посмотрим, – вздохнул я мрачно.
После чего положил заготовленное для Ники пирожное на тарелочку и с решительным видом направился к лифтам.
* * *
Шепот в полумраке огромного зала сенатского дворца, под приглушенным светом плафонов, светящих едва ли сильнее, чем вечер в зазорах между портьерами на окнах.
Взволнованный голос, срывающийся на тихие проклятия самому себе, и истовые молитвы человеку напротив него.
У этой беседы не было свидетелей. Значит, нет порока в слабости. Нет урона чести в унизительной коленопреклоненной позе, когда из-за протеза ноги приходится держаться за штанину благодетеля, с ужасом понимая – оттолкнет, и ударишься лицом о паркет.
Ведь гостю клялись – никто из ныне живых не видит. Никто не слышит.
И только неживые камеры бесстрастно смотрели с десятка ракурсов, запоминая каждое слово.
– Иди ко мне, вот так. – придержав за руку и встав на колени рядом, Первый советник бережно разместил голову просителя у себя на груди и успокаивающе огладил просителя по седым волосам. – Ну почему, почему ты не пришел ко мне раньше? – Словно брата, успокаивал один престарелый мужчина второго.
– Меня обманули… – дрожал голос просителя от гнева, алкоголя и отчаяния. – Он..
– Тш-ш… – Не дали ему ответить, прижав к себе чуть сильнее. – Плачь, мой друг. Никто не видит.
Бесстрастные устройства зафиксировали, как в мундир первого советника что-то горестно промычали.
– Ну а на кого ты понадеялся? На мальчишку? – Журили просителя.
…
– Ты думал, он действует сам?
…
– Ну конечно, Юсуповы! И кто он без них сейчас?
…
– У него остался родовой перстень? – Мелькнула толика заинтересованности, зафиксированная видеообъективами. – Значит, его простят, но что будет с тобой?
…
– Они хотят твоей смерти. Они хотят твое княжество. – Мягко соглашались с обиженным сопением.
…
– Страну надо отвлечь. – Мудро произнесли в ответ на стоны и жалобы.
…
– Конечно, я скажу, что надо сделать. И всем станет не до тебя. – Подарили шанс в ответ на робкую надежду. – Ты же не потерял дар ходить по теням?