А затем распознал в окружающей тишине странную неправильность – ни романсов, ни перебранки, и заспешил к кабинету, в котором оставил Шуйского.
Пашки не было, как и не нашлось девицы, названной Баюшевой, вместе с ее подругой. Зато обнаружился Артем – в той самой позе, сидя возле окна, как я его запомнил.
– А девушки где? – Оглядел я кресла.
– А вот, – указал Артем на девичью ногу в туфле, почти прикрытую столом.
Голицына – в цвет платья…
– Ты ее… – Поднялись у меня брови.
– Во-первых, не я, а Инка, – логично посмотрел он на статуэтку в своих руках. – Во-вторых, минут через десять очнется. Я ж аккуратно, это ведь девушка.
– Ты ее вырубил. – Констатировал я.
– Инка. – Упрямился Артем.
– Тогда это международный скандал.
– Ладно, я ее вырубил. – Схватился Артем за волосы. – Что делать, Максим?!
– Пашка где?
– Увел свою пассию показывать коллекцию бабочек в своей комнате. Но у него же нет бабочек?
Сзади звучно откашлялись. В проеме двери горделиво стоял Пашка.
– Зато я знаю, как открывается окно! Запер ее на третьем этаже и спрыгнул. – Солидно кивнул он.
– А она что?
– А у нее болевой шок и перелом, вроде как, – почесал он затылок. – Она ж за мной рванула… На каблуках…
– Горжусь вами. – Сдержанно кивнул я. – Настоящие гусары. Сотрясение и перелом. У двух высокородных девиц.
– Года три поживу у Аймара, а там все уладится.
– Из Китая выдачи нет!
– Олухи, нам здесь еще месяц работать! – Не сдержался я.
– Максим, – встал с места Артем и подошел плотно-плотно. – А давай их с Никой познакомим? На месяц?
– Они ж сбежать попытаются…
– И у них ни-чер-та не выйдет, ты же знаешь, – смотрел на меня Шуйский. – Пожалуйста! Это в наших общих интересах!
– Похищать двух незамужних девиц? – Ответил я мрачным взглядом.
– У нас есть уважительная причина – мы спасаем мир!
– Ладно, – тяжело вздохнул я. – Скажем, что забрали на лечение.
– Ты настоящий друг! – Чуть не всхлипнул от избытка чувств Артем.
– Но к Нике поедете вместе со мной! Еще не хватало, чтобы она этих двух ликвидировала из ревности… – Оглядел я лежащую Голицыну. – Паша, только не говори, что оставил Баюшеву валяться на земле.
– Как можно! Я же гусар! Вон, в коридоре лежит, – посмотрел он направо и вниз. – Я ей, между прочим, мундир постелил.
– Я тоже, – возмутился Артем, – указывая на скрученный под щекой у Катерины валик из красной шерсти.
– Сама галантность, – покачал я головой, достал телефон и принялся организовывать чужие проблемы.
А вот мои личные проблемы все-таки догнали меня через пару часов, на пороге высотки, и были они на руках спецкурьера Его Величества.