– Как? Неужели ты, Лев, сомневаешься в том, что все это делается только ради того, чтобы русский император мог защитить христиан – подданных турецкого султана, облегчить их участь? Вручить ключи от церкви Рождества Христова греческим ортодоксам? – француз начал свой вопрос шутя, но в конце фразы его голос дрогнул. Неужто расчувствовался, соболезнуя православным, отдавшим святыню в руки французов, а значит, Ватикана?
– Ты же знаешь, я не религиозен. Да и трудно оставаться приверженцем веры в нашей с тобой шкуре, Шарль. – Они мало говорили на эту тему даже в молодости, и сейчас разговор об этом был совсем неинтересен Бутырцеву, прожившему длинную жизнь Иного.
– Приверженцем веры – да. Но есть история, есть материальные следы. – Француз вопросительно смотрел на русского мага.
– О чем ты, Шарль? – не понял старинного приятеля Бутырцев. В этот момент у него мелькнуло ощущение, что француз легонечко, тихо-тихо, на грани допустимого пытается прощупать его эмоции. Невесомое дуновение, и все.
– Ну-у-у… – протянул де Сен-Тресси. – Крым полон старинных тайн, легенд, кладов и артефактов. Если тебе вдруг попадется что-то необычное, не будешь ли ты так любезен поделиться с другом своей находкой? Ты же знаешь, меня всегда влекли древние безделушки. Они сейчас в большой цене в Европе среди людей и среди Иных. Мы могли бы с тобой выручить баснословные деньги. – Француз подмигнул Льву Петровичу. – Ты меня понимаешь?
– Почему бы и нет? – пожал плечами Бутырцев. – В России тоже развелось немало полоумных собирателей.
– Надеюсь, Шаркан не один из них? – бросил Шарль и расхохотался.
– Ну, что ты! Он рационалист, ему безделушки не нужны. – Бутырцев удивился самой постановке вопроса.
– А наш коллега лорд Джеймс буквально помешан на всяких древностях. Я слышал, что британские Высшие – поголовно коллекционеры старины и артефактов. Так что ты поосторожней с англичанином, – предостерег де Сен-Тресси приятеля и тут же добавил непоследовательно: – Я тебе в любом случае бо́льшую долю дам, я достойных покупателей знаю. Очень влиятельных, очень.
– Шарль, да ты и впрямь стал практичным дельцом! – поддел Бутырцев друга молодости. – На тебя это не похоже.
– Поживешь с мое… – старческим дребезжащим голосом занудно протянул француз.
И оба, не выдержав, расхохотались.