Тревожат не стены, поняла она, а драконы, обитающие в этих стенах.
– Неплохая дракониха, похоже, – шепнул Синь, пробираясь следом в центр ярмарки.
– Только ядожалиха, – фыркнула Росянка.
– Мне тоже понравилась, – тихо ответила Сверчок. – Вот о таких я и говорила. Как бы она себя повела без Осы у себя в мозгах? Если бы вдобавок знала всё о Книге Ясновидицы и об огнешёлке, как его добывают. Могли бы мы ей довериться?
– Если она как ты, могли бы, – кивнул Синь. – Думаю, многие из них хотели бы свободы.
– Сомневаюсь, – покачала головой листокрылая. – Слишком уж легко и приятно им тут жить. Зачем рисковать?
– Вот-вот, – яростно прошипел Мечехвост. – Ядожалам наплевать на всех, кроме себя любимых.
Сверчок невольно сжалась от его слов.
Синь хмуро обернулся к приятелю:
– Ты неправ, Мечехвост! Не знаешь, что у них в душах, а говоришь. Ты хорошо знаком с одной Сверчок, а она совсем другая.
«Благодаря тебе, – подумала она. – Иначе так бы и жила, ни о чём не подозревая».
– Я много чего знаю, – угрюмо буркнул Мечехвост.
– Да, Сверчок не такая, как они, – согласилась листокрылая, но как-то неловко, будто уверяла сама себя.
– А ты что думаешь, Сверчок? – Синь опасливо огляделся. – Есть ещё такие ядожалы, кто не может… то есть кого нельзя… В смысле, у кого разум, как у тебя?
– Я таких не встречала… хотя кто стал бы признаваться? Трудно сказать. – Она снова вспомнила первый раз, когда увидела жуткие белёсые глаза. – Был, правда, один старый дракон… мне кажется, он пробовал сопротивляться. Королева подняла всех наших на лапы, его поймали и отправили к ней в улей. Не знаю, что с ним стало потом, но подозреваю, что самого расспросить уже не удастся.
Синь передёрнул крыльями, и она сочувственно дотронулась до него – всего на мгновение. Снующие вокруг драконы громко переговаривались и вряд ли думали о чём-то кроме покупок, но осторожность прежде всего.
– Это и есть статуя Избавления? – шёпотом спросил Мечехвост, кивая вперёд.
Вытянув шею, Сверчок заметила над толпой огромную драконью голову. Каменная королева была вырезана так искусно, что казалось живой. Вот-вот обернётся и пронзит ужасным взглядом. Крылья победно распахнуты, в когтях Книга Ясновидицы.
Сверчок едва не споткнулась, внезапно припомнив, как выглядит весь мемориал. Мраморная Оса попирала лапой убитого дракона, в то же время пронзая его сердце ядовитым жалом из запястья. Никто не задумывался, кто этот дракон – просто враг и всё, символ поверженных и истреблённых, от которых в старые времена ядожалы «спасли» шелкопрядов.
Листокрыл.
Обернувшись к его соплеменнице, Сверчок тихонько вздохнула: