— Сдрейфил? — сощурился курчавый.
Тот не ответил, молча смотрел на загон, где носились обезумевшие лошади.
— Живодеры! Живодеры проклятые!.. — закричал Машраб и, вскочив, побежал к холмам.
— Куда?! Не-ет, погоди, гостить так гостить, еще успеешь позвать своих!.. — Курчавый настиг мальчика и опять насильно посадил за дастархан. Налил полный стакан водки: — Пей!
Машраб оттолкнул его руку, и водка разлилась по дастархану. Курчавый наотмашь ударил мальчика. Снова наполнил стакан:
— Пей, кому говорят!
Двое из мотоциклистов уехали. Остался тот, кого курчавый обвинил в трусости.
— Пора сматываться! — закричал он. — Смотри, вон их сколько!..
И действительно, сюда бежали Самади и его ученики. С другой стороны несся табунщик Хасан на взмыленном коне…
Курчавый то ли понял, что бежать уже поздно, то ли из гордости, но продолжал стоять на месте.
Подскакал табунщик и с лету замахнулся кнутом:
— Что ты наделал, ублюдок!
Прикрывшись рукой от удара, курчавый отпрыгнул в сторону и выхватил ружье, спрятанное под хурджуном. Грохнул выстрел.
Табунщик испуганно осадил лошадь и повернул к загону.
— Поехали, Саттар, ну поехали!.. — жалобно просил курчавого его приятель.
Саттар провел рукой по лицу, увидел кровь от удара плети и совсем озверел — стал бить Машраба. Тот яростно сопротивлялся.
На помощь бросился подоспевший Самади.
Курчавый оттолкнул мальчика и вновь схватился за ружье.
— Не подходи!
Самади остановился, взглянул на своих учеников. Улугбек, Бабур и другие — они были рядом, тоже бледные, испуганные — ждали его, учителя, первого шага. И Самади, подняв серп, пошел на курчавого.
— Саттар, Саттар!.. — испуганно закричал приятель курчавого. — Поехали! Быстрей!
— Застрелю, сука! Не подходи, застрелю, всех вас застрелю! — истерически завопил курчавый.
Но Самади на этот раз не остановился. Лицо курчавого искривилось от отчаяния, он сделал несколько шагов назад и… выстрелил. Самади упал, попытался встать, но сумел подняться только на колени. Услышал, как закричала Инобат, потом дети.
Курчавый, пользуясь суматохой, бросил ружье, подбежал к мотоциклу, завел его. Бабур подобрал брошенный учителем серп и с ходу ударил им по заднему колесу мотоцикла, откуда с шипением стал вырываться сжатый воздух. Курчавый нажал на рычаг и рванул с места. Пробежав за ним метров пятьдесят, Бабур отстал…
Домой ехали молча. Улугбек вел машину осторожно, при ухабах замедляя ход, озабоченно поглядывая на раненого своего учителя.
— Я вспомнил, — сказал он вдруг. — Я его уже видел.
— Где? — позабыв о боли, Самади подался вперед.
— Кажется, в Пайшанбе. Мы туда с отцом ездили. Он на зернотоке работает.