Перепрыгивая через скамьи для зрителей, Раймон напрямик устремился к Березину, заключил в объятия и быстро заговорил по-французски, смеясь и жестикулируя.
— Что он говорит? — спросил Хоменко.
— Он же по-французски, — развел руками Березин, — я не понимаю…
— Раймон рассказывает, как попал к вам, — переводит на ходу Мари, говорит она по-русски почти без акцента. — Он был в Тбилиси, Сочи, но прежде чем улетать в Москву, решил навестить вас и Ловеласа.
— Откуда вы так хорошо наш язык знаете? — удивился Хоменко.
— А! — отмахнулась Мари. — Долгая история…
Евгения Федоровна и Анюта, в фартуках, заканчивали накрывать стол для гостей. Двери в соседнюю комнату открыты. Там Березин, Раймон, Мари, Хоменко, Чернобривцева. Шутки, смех, громкие возгласы.
— Зачем эта женщина приехала сюда? — негромко спросила Ашота, покосившись на дверь.
— По делу, Анюта, по делу… — не поднимая головы, ответила мать.
— А зачем к нам в дом пришла? Что ей здесь надо?
— Анюта!.. — испуганно посмотрела на дверь Евгения Федоровна. — Мы с тобой должны уметь людей принять. Она зампредрайисполкома… Прошу, гости дорогие! — пригласила она.
Общество двинулось к столу из соседней комнаты.
— А ну-ка, я покомандую, — принялся рассаживать гостей Хоменко. — Сюда французскую делегацию… Здесь хозяин с хозяйкой, а тут райком… Никаких, никаких! — удержал он Евгению Федоровну, пытавшуюся улизнуть в кухню. — За стол! Анюта, справишься одна?
— Анюта-то справится, — раздался голос Чакана. — Я гляжу, без меня тут управиться решили… — Он стоял в дверях при полном параде — в военной форме и при орденах. — Мисьо Чакан, — представился он гостям, щелкнув каблуками.
— Присаживайся, дед, — приветливо пригласил его Березин. — Мы про тебя не забыли, но гостей неудобно заставлять ждать.
— Скажите, как вас зовут, господин Чакан? — спросила Мари.
— Чакан, Емельян Артемович, — светски наклонил голову дед.
— Емеля! — француженка схватилась за сердце.
— Чё?! — испуганно воззрился на нее дед.
За столом все ошарашенно замолкли.
— Не признаешь меня?
— Нет, — покрутил головой Чакан. — С заграницею связей не имею. Анкета чистая.
— Та я ж Маша… Мария Синица… Неужто позабыли?..
— Маня?! — охнул дед. — Как же ты поддалась все же?
— Да ты на себя погляди, леший беззубый! — засмеялась Маня-француженка.
— Что происходит? О чем вы говорите? — забеспокоился Раймон.
— То ж Емеля Чакан… Я же его раненого в сорок втором году от фашистов прятала, — объяснила Маня по-русски, а Раймону сказала по-французски: — Это тот старшина с Кубани, о котором я тебе рассказывала…
— О, ля-ля! — Раймон вскинул приветственно руку, полез обниматься с дедом.