Угу, лучше. Едва Чарити закрыла за собой дверь, как Северус толкнул меня на кровать, отпустив руку, и взмахнул палочкой, накладывая чары.
— А теперь поговорим, — вкрадчиво выговорил он, нависая надо мной как мрачный жнец.
— О чем? — пискнул я.
— О том, как ты замолвил за меня словечко перед моими коллегами по цеху, — Северус говорил ну очень спокойно. — И как добрался до начальства.
— Эм...
Блин! Как он догадался? Обещали же молчать!
— Значит, ты и вправду с ними договорился, — констатировал Северус и вздохнул, на секунду сжав переносицу.
— И ты... не злишься, что я действовал за твоей спиной? — осторожно спросил я.
— Я счел, что контузия — достаточное наказание, — бросил Северус. — Хотя из-за неё мне не удалось попасть на ужин к милорду и подложить отраву, а теперь неизвестно, когда выдастся удобный случай. Подобраться к нему непросто. Исчезновение десятка Пожирателей — твоих рук дело? Ты нашел способ снять метку?
— Нет, — оторопело проблеял я. — Исчезновение? Что это значит?
— Неделю назад исчезли десять старых сторонников Темного лорда. Считается, что они умерли, потому что милорд не чувствует их метки. Расследование ничего не дало.
— Я тут ни при чем, честно! Я только вылечил тех, кто смог на меня выйти!
— А как они на тебя вышли?
— Через Абраксаса.
— То есть он тебя завербовал? Ты встречался с Темным лордом?
— Он меня не завербовывал, он старался сблизиться. И нет, с Волдемортом я не встречался.
— Почему ты молчал? Почему ничего не сказал мне?
— Я не знал, что конкретно тебе приказал Дамблдор и как ты можешь действовать в рамках этих приказов!
— А почему не спросил?
— А почему ты мне сам не сказал?!
— Так, стоп! — скомандовал Северус, снова сжимая переносицу так, как будто у него внезапно разболелась голова.
— Северус, я виноват, знаю, — повинился я. — Но ты тоже хорош! С сегодняшнего дня будем действовать сообща. А ты мне наконец расскажешь, что там у тебя за история с Дамблдором!
Северус посверлил меня своими черными тоннелями, а потом нехотя начал рассказ.
Всё оказалось просто. Вообще, развести на клятву можно любого восемнадцатилетнего парня, раздавленного смертью любимой и месячным пребыванием в Азкабане. Это был не Непреложный обет, как я полагал, а клятва Служения. Причем, вот какая закавыка, служения не Дамблдору, а Гарри Поттеру. Дамблдор имел право на приказы как свидетель и — тарам! — официальный опекун Поттера. Причем изначально это не должно было быть клятвой Служения, но обещание оберегать и защищать Гарри Поттера, сына любимой, наложилось на Долг Жизни, который Северус умудрился косвенно нарушить, и получилось вот это чудовище.