«Я убью его сегодня. Неважно как. Сегодня», — решил Северус.
Как во сне, он попрощался с Дамблдором, у которого от известия о смерти Чарити просто опустились руки, и пошел в подземелья. Феликс Фелицис должен был настаиваться еще восемь часов, чтобы уменьшилась токсичность, но если в кармане есть абсорбент, то этим временем можно пренебречь.
Северус открыл тайник, достал котелок, обернулся — и нос к носу столкнулся с Вадимом. Зелье плеснуло, угрожая перелиться через край, и оба, не сговариваясь, подняли котелок выше, а потом так же дружно поставили его на стол. Побратим кусал губы, испуганно поглядывая на жидкую удачу. Надо же, Северус и не заметил, что он шел следом.
— Ты знал? — коротко спросил зельевар, беря мерную ложку.
Вадим молча мотнул головой.
— Что знал — рассказал уже, — разлепил он сухие губы после непродолжительной паузы. — Я... я понятия не имел, что всё пойдет так. Я не видел такого варианта. И она еще может быть жива. Или ребенок.
— Ей оторвало руку, — ровно выговорил Северус, отсчитывая капли. — С таким ранением и без волшебной палочки она не могла выжить. А если выжила она, то погиб мой сын.
Вадим нервно облизнулся и поднял взгляд.
— Ребенок мог выжить, — повторил он. — Его могли вытащить.
— Шестимесячные младенцы не выживают.
— Выживают. Шанс мал, но его мать — волшебница, он сам волшебник, а там, куда она уходила, наверняка могли оказать помощь, — возразил Вадим. — Ты можешь найти его. Твои предки обещали поддержку рода в нужный момент. Ты их крови, твой сын их крови. Они помогут.
Сначала защита на жертвоприношении, потом Пожиратели, теперь давно почившие предки... Вадим пойдет на все в своем стремлении уберечь его. Не всегда поступки целителя казались Северусу уместными или обоснованными, но он упустил момент, когда имело смысл возмущаться. И, в конце концов, для самого Северуса это было удобно и, что скрывать, приятно. Ради него никто на такое не шел, хотя иногда готовность Волхова идти до конца откровенно пугала. Эти русские ни в чем не знают меры.
— У меня сейчас нет на это времени. А если мой сын действительно важен, род поможет ему безо всяких просьб.
— То есть ты пойдешь к Лорду прямо сейчас? Глотнув недоваренное зелье?
Северус посмотрел, как белеют костяшки сжатых пальцев, как в расширенных зрачках бьется испуг, и отложил ложку. Вадим остолбенел, когда он шагнул ближе, обхватил его лицо ладонями и поцеловал в переносицу.
— Я слишком долго тянул и в результате потерял слишком много, — тихо проговорил зельевар, прижимаясь лбом к белому лбу.
Искусанные губы приоткрылись от изумления. Дыхание сбилось. Зрачки расширились настолько, что от радужки осталась лишь узкая зеленая кайма; Северус видел в них своё отражение. Соратник, друг, защитник, брат и хрупкое сокровище — остался только он...