– Спасибо.
– Пока не за что. Кстати, вы уже нашли место под мастерскую, а также контору?
– Пока нет.
– Напрасно. Чтобы вас воспринимали серьезно, нужно выглядеть соответственно. Необходим обученный, даже я сказал бы – вышколенный персонал. Нужен некоторый запас готовых механизмов, а также люди, которые будут их устанавливать. Все это требует денег и известной осмотрительности, чтобы не испортить себе репутации по неосторожности.
– Я понимаю.
– Боюсь, что нет. Видит Бог, я желаю вам только добра, а потому рекомендую реализовывать свои идеи через Барановских. Они люди известные и с репутацией. Да, ваша доля в прибыли будет несколько меньше, однако конечная сумма может быть вдвое, а то и втрое больше – за счет оборота. Подумайте о моих словах.
– Благодарю, но я уже все решил.
– Как знаете. Но если вам все-таки понадобится кредит, вспомните о моем предложении.
– Непременно.
– И еще один момент.
– Слушаю вас.
– Вы понимаете, что если займетесь торговлей и ремесленничеством, то вход в высшее общество вам будет закрыт?
– Да меня и так туда не больно зовут, – удивленно развел руками Будищев.
– А если вас признает отец?
Дмитрий немного промолчал, как будто собираясь с мыслями, затем пристально посмотрел в глаза банкира и, тщательно выбирая слова, ответил:
– Господин барон, так уж случилось, что из меня вышел очень неплохой электрик, или как сейчас принято говорить – гальванер. А вот аристократ, прямо скажем, будет паршивый. И даже если у меня каким-то невероятным чудом появится титул, то все прочие князья и графы все равно будут считать меня ублюдком. Вы понимаете, о чем я?
– Думаю – да, – криво усмехнулся Штиглиц, бывший только вторым бароном в своем роду и едва не ставший последним.
Уж он-то, имея перед глазами пример отца, хорошо знал, каково это – быть выскочкой в глазах высшего света. И ни титул, ни чин, ни громадное состояние не могли поломать этого предубеждения со стороны представителей знати. Пусть в глаза они нередко заискивали перед баснословно богатым выкрестом, но за спиной привычно злословили на счет отца, называя его жидом, менялой или ростовщиком.
На какое-то время в кабинете повисла тишина. Слышно было лишь, как тикают большие напольные часы, стоящие у противоположной стены. Первым молчание нарушил Будищев.
– Так вы позволите поставить вам электрический звонок?
– Если вам так угодно – пожалуйста. Однако я предложил бы вам установить его в другом месте.
– И где же?
– У меня есть старшая дочь – Надежда. Она замужем за чиновником для особых поручений Половцевым. У них чаще, чем у меня, бывают гости, так что там эту новинку заметит больше народу. К тому же, говоря по совести, звон, который издает ваше изобретение, ужасно меня раздражает.