Петрушанская обратила на это внимание и потормошила Магита за руку:
– Что-то вы невеселый.
– Нет повода веселиться, – ответил он.
– Да как же нет? Мы вместе и, слава богу, живы!
– Интересно, почему не пришел Мезенцев? – спросила Вера Петровна. – Ни одной встречи не пропускал, а тут гляди-ка.
– Вы же знаете, Мезенцев никогда не скажет правды. Всегда что-нибудь сочинит.
– А чего тут гадать? – неприязненно усмехнулся Строков. – Напакостил кому-нибудь из нас – и в кусты. Его фирменный стиль.
– Не стоит так о коллегах, – заметила Петрушанская. – Иначе что о нас подумают Кирилл и Лионелла?
– Их уже ничем не удивить. Насмотрелись, – сказал Магит.
Лионелла взяла с колен салфетку и положила ее на стол.
– Ты куда? – напрягся Кирилл.
– В курительную комнату.
– Тебя проводить?
– Ты же не куришь.
– Я провожу! – Из-за стола поднялся Строков и, предложив Лионелле руку, повел ее в курительную комнату.
Там уже сидели двое курильщиков.
Лионелла прошла к вытяжке, изящным жестом вставила сигаретку в мундштук и закурила.
– А почему вы не закуриваете? – поинтересовалась она.
– Не имею такой вредной привычки, – ответил Строков.
– Зачем же пришли сюда?
– Чтобы поговорить. – Строков чуть переместился и встал так, чтобы загородить Лионеллу от курящих мужчин. Те, сообразив, что мешают, сделали по последней затяжке, потушили сигареты и вышли из курительной комнаты.
– Вы постоянно интригуете, – заметила Лионелла.
– Да-да, я знаю, у меня своеобразный способ самоподачи. Вы говорили.
– Ну, так что?
– Послушайте, Лионелла Павловна, так дело не пойдет.
– Я не понимаю, – холодно обронила она.
– Мне кажется, вы на меня обижены. Ведете себя так, как будто я в чем-то провинился. На репетициях не смотрите в глаза, а между тем я – ваш партнер.
– Не люблю объяснений.
– На что вы обиделись? – спросил Строков.
– Хотите правду? – Лионелла выпустила из губ колечко дыма. – Вы совершили подлость.
– Пожалуйста, выбирайте выражения!
– Вы оболгали меня. Вот только не знаю, с какой целью.
– Придется вам объясниться.
– Стоит ли?
– Стоит! – Строков сдавил рукой запястье Лионеллы.
– Пустите, мне больно, – спокойно сказала она и, когда он отпустил, продолжила: – Помнится, я просила вас рассказать Митрошникову правду.
– Я так и сделал.
– Вы сказали, что оставили меня в одиночестве на двадцать минут.
– Ну да. А сам говорил с женой.
– Но судя по распечатке, вы говорили с ней чуть больше пяти минут.
– Неужели? – Строков ухмыльнулся и покрутил головой. – В нашем браке год идет за пять, как на урановых рудниках. Моя жена – крайне токсичная особа.
– Это ничего не объясняет. Вы зрелый человек и должны понимать, что ваша ошибка могла дорого мне обойтись.