– Вы что здесь делаете? – поинтересовалась она.
– Отчитываться перед вами не собираюсь.
– Знаете, что меня удивляет? Как только в театре кто-то умирает, вы тут как тут.
– Не понимаю…
– Дело Кропоткиной.
– И что?
– Дело Снегиной.
Чуть помолчав, он поднял глаза и посмотрел ей в лицо:
– Откуда знаете?
– Какая разница.
– Интересуетесь этим делом?
– Интересуюсь.
– На меня не рассчитывайте. Вам я ничего не скажу.
– А я и не рассчитываю, – продолжила Лионелла. – Возможно, вам есть что скрывать.
– Что за привычка все время говорить глупости! Вы взрослая женщина!
– И это еще мягко сказано. У моих одноклассниц уже родились внуки.
– Неужели? – искренне удивился Митрошников.
– Снегина замерзла или ее отравили? – спросила Лионелла.
Он помотал головой:
– Даже не спрашивайте.
– Понимаю, – демонстративно согласилась Лионелла. – Двадцать лет прошло, многое забылось, память уже не та.
– Да вы провокаторша! Чего вы хотите?
– Снегину отравили?
– Сама! – не выдержал следователь. – Сама отравилась! Потом выползла на крыльцо, спряталась за колонну и благополучно замерзла.
– Такой конец не назовешь благополучным.
– Двадцать лет прошло. С чего вы вдруг вспомнили?
– Странная история. Сегодня я давала интервью на радио, в прямой эфир позвонила женщина и заговорила про Снегину.
– Что сказала?
– Снегину убили, и она знает имя убийцы.
– Какая-то сумасшедшая.
– Не думаю.
– Я об этом деле давно забыл. И вам вспоминать не советую. У вас своих печалей достаточно.
– Неужели не было ни одного подозреваемого?
– Бог свое, а черт свое… Неймется же вам.
– Неужели никого не заподозрили в убийстве Снегиной?
– Не было убийства, говорю вам русским языком. Дамочка была не в себе: разулась на сцене, бросила туфли. Там же в бокале нашли остатки вина с ядом для крыс.
– Бутылку из-под вина нашли?
– Зачем это вам?
– Скажите!
– Бутылки там не было. – Митрошников встал и сердито сказал: – Передайте Венявскому, чтобы мне позвонил.
– Уходите?
– До свидания!
Со сцены тем временем спустился Платон Васильевич Строков и, подойдя к Лионелле, спросил:
– Здесь был Митрошников?
– Да, – немногословно подтвердила она.
– Зачем он приходил?
– Не знаю.
Строков сел рядом с Лионеллой и уставился на сцену. Из нескольких обвинительных фраз, которые крутились у нее на языке, Лионелла не произнесла ни одной. Среди них были вполне подходящие. Например: «как вы посмели соврать следователю» или: «вы обещали сказать правду», но лучшей была другая: «вы – непорядочный человек».
Лионелла промолчала, решив, что поругаться со Строковым она успеет всегда.
Еще ей очень хотелось спросить: зачем он соврал про радио?