– Боже мой! От кого угодно, но от вас никак не рассчитывала получить такой комплимент.
– Оставим эти глупости, – проронил следователь. – Ясно одно: вы, Лионелла Павловна, имеете прямое отношение к тому, что случилось с Кропоткиной, и к тому, что произошло вчера. Осталось только выяснить, в чем здесь дело.
– Вы ошибаетесь, – возразила она. – И я могу аргументировать свою точку зрения. В случае с крепежом – никто не мог предположить, что я лягу в гроб. Согласитесь, это была дурная затея.
– Соглашусь. В таком случае на вас просто повесили то, чего вы не делали. Не исключаете такую возможность?
– Полностью исключать ничего нельзя. И все же я думаю, что вчерашнее происшествие – случайное совпадение. Неужели вы и вправду считаете, что меня хотели убить?
– Убить – нет. Но напугать – вероятно. – Митрошников взял Лионеллу под руку и тихонько повел по сцене. – Устроить вчерашний перформанс мог только человек, который знал, в какой сцене, после каких слов осветитель врубит максимальное освещение. При минимальной нагрузке трюк с вырванной фазой и перепадом напряжения не сработал бы. И если диверсия была направлена против вас, ее устроил человек с поистине дьявольской смекалкой и хладнокровием. А теперь мне хотелось бы прояснить свою позицию по отношению к вам. Что ж вы думаете, я не понимал, что вы не убивали Кропоткину? Но улики, как и факты, – упрямая вещь. Против них не попрешь. Пока иное не было доказано, я выполнял свой долг.
– А теперь?
– Теперь иное доказано. У вас хороший адвокат.
К ним подошел Виктор Харитонович и встревоженно осведомился:
– Ну что? Как идет следствие?
– Об этом говорить еще рано, – ответил Митрошников.
* * *
По окончании следственных действий Лионелла отлучилась за сцену, чтобы покурить у грузового подъемника. Там гуляли мощные сквозняки, затягивая дым в широкие щели до прихода пожарника, который мог появиться в любую минуту.
Однако ее ждал неприятный сюрприз: там уже курил Мезенцев.
Лионелла вынула из сумки мундштук и вставила в него сигарету, Мезенцев поднес огонь:
– Прошу!
– Спасибо. – Она прикурила.
– Все еще сердитесь?
– Вы извинились, и я простила. Чего вам еще?
– Вы, если хотите знать, вернули меня к жизни.
– Терзались? – поинтересовалась она.
– Еще как!
Они помолчали.
Сделав пару затяжек, Мезенцев сказал:
– Слышал, интересуетесь Снегиной?
– Обстоятельствами ее безвременной гибели.
– А если по существу? Почему?
– На это есть две причины. – Между фразами Лионелла манерно затягивалась сигаретой, вставленной в янтарный мундштук. – Во-первых, мистически нереальная история гибели. Во-вторых, звонок в радиостудию.