Взглянув на себя в зеркало, она подняла волосы наверх, свернула их в продолговатый пучок и заколола шпильками на затылке. Вышло вполне себе подходяще, в самый раз для того, чтобы пойти в Следственное управление.
У Лионеллы осталось не более получаса, чтобы поговорить со следователем и успеть на репетицию.
К управлению она приехала на такси, однако, прежде чем войти, позвонила Венявскому и сообщила, что отправляется к Митрошникову.
– Где вы сейчас? – спросил Арнольд Юрьевич.
– У главного входа в управление, – ответила Лионелла.
– Почему не сообщили заранее?
– Митрошников сказал, что речь пойдет о другом.
– Какая же вы легковерная…
– Предполагаете, что он меня обманул?
– По крайней мере, мог ввести в заблуждение. В арсенале опытного следователя – множество таких ухищрений.
– Я буду осторожна.
– Подождите, я скоро подъеду. Пойдем к нему вместе.
– У меня мало времени.
– Мало времени для чего? – спросил Венявский. – Для того, чтобы обеспечить свою безопасность?
– Вы перегибаете палку, – заметила Лионелла. – Я сама решаю, куда мне идти и с кем встречаться.
– Не в этой ситуации, уважаемая Лионелла Павловна. Пообещайте: если речь зайдет о Кропоткиной, вы промолчите.
– Обещаю!
Разговор с Венявским вызвал подозрения относительно истинных намерений Митрошникова, но, когда Лионелла вошла в его кабинет, опасения рассеялись как утренний сон.
Митрошников сказал всего одну фразу:
– Я отыскал запись вашего интервью на радио и слышал звонок этой женщины.
Лионелла села напротив и с интересом спросила:
– И что?
– Странно, что она заговорила об этом спустя двадцать лет. Как думаете, с чем это связано?
– Не знаю.
– Вы говорили о Снегиной с кем-нибудь еще, кроме меня? Расспрашивали о ней кого-нибудь?
– Говорила со многими.
– В театре?
– Да.
– Похоже, вы всколыхнули ряску в гнилом болоте…
– Красиво сказано, однако я не пойму к чему.
– Смерть Кропоткиной, звонок в студию, взрыв прожекторов – все одно к одному. Боюсь представить, что еще может случиться.
– Думаете, что такое возможно? – с опаской спросила Лионелла.
– Эта история смахивает на осеннее обострение психопата, – сказал Митрошников.
– У меня самой такое же обострение, – заметила Лионелла.
– Не можете остановиться? Повсюду суете свой нос?
Она честно призналась:
– Сую. И меня многое удивляет.
– Например?
– Почему охранник не знал, что Снегина осталась в театре?
– В его обязанности не входил подобный контроль. Прогоны и генеральные репетиции порой длятся до утра. Театр – непредсказуем и анархичен.
– Я не верю, что он не видел Снегину, когда она выходила.
– По инструкции, охранник обязан совершать обход помещений. Возможно, в этот момент она и вышла на улицу.