– Что ж, раз так, начинайте… – Глаза Китинга хитро сощурились.
– Вас вызвали, когда в колодце позади дома Уолла обнаружили тело Бейтса, верно?
– Да. Вы знаете, я там был.
– Вы видели Бейтса когда-нибудь прежде?
– Нет. С чего бы? Он ведь не из наших мест, не так ли?
Литтлджон поднял брови и посмотрел Китингу прямо в лицо.
– Вы уверены, что никогда раньше не видели его?
– Ну да, я же вам сказал. К чему вы ведете?
– Где вы находились вечером незадолго до смерти Бейтса, доктор?
– Проклятье, опять все сначала! Видимо, теперь вы решили, что это я убил Бейтса. Так вот, я тут ни при чем. В тот вечер я ездил по вызовам: посещал больных – и вернулся затемно. Можете изучить журнал и проследить за всеми моими перемещениями, если хотите проверить мое алиби.
– В этом нет необходимости. Вы проезжали мимо дома Райдера с наступлением темноты?
– Конечно. Как еще я добрался бы до дома?
– Видели при свете фар, как кто-то входит в дом?
Лицо Китинга стало землисто-серым.
– Возможно. И что с того?
– Значит, возможно? Тогда почему вы сказали Райдеру, что видели, как в тот вечер в его дом входил Бейтс?
– Наверное, сказал… я… видел кого-то похожего на Бейтса. На днях я подшучивал над Райдером…
– Странная шутка, доктор. Почему вы не рассказали все полицейским, когда они прибыли к колодцу?
– Я не был уверен… понимаете…
– Я ничего не понимаю. Я только знаю, что вы утаили важное свидетельство и потребовали от Райдера плату за молчание.
– Это подлая ложь. Я никогда…
– Сегодня Райдера арестовали по подозрению в убийстве, доктор. Вы замешаны в этом деле. Фактически вы соучастник преступления. Вы готовы чистосердечно признаться во всем и дать показания или хотите отправиться со мной в Олстед под арест?
Через полчаса Литтлджон вышел из дома Китинга с подписанным заявлением в кармане, а доктор остался у себя в кабинете напиваться мертвецки в одиночестве.
Как и предсказывал Райдер, присяжные вцепились в носок мертвой хваткой, словно бульдоги. Все усилия защиты оказались тщетными. Было заявлено, что Райдер совершил признание под давлением, в состоянии душевного расстройства. Адвокат обвиняемого утверждал даже, будто некоторых вещей его подзащитный не говорил вовсе. Он с презрением высмеял историю о хрене и попытке самоубийства. Эта надуманная версия не выдерживает никакой критики, утверждал адвокат. Но жюри цепко ухватилось за главную улику – носок – и за робкие, стыдливые показания доктора Китинга, чье выступление в суде под перекрестным огнем обвинения и защиты вызвало небывалый скандал.
На процессе Райдер держался так, будто исход разбирательства его мало заботил. Казалось, ему безразлично, каким будет приговор. В ходе слушаний постепенно, с неумолимой последовательностью выстраивалась картина его прошлой жизни. Связь с Бейтсом, передвижения во время совершения преступлений, фальшивое алиби и, разумеется, носки, которые в деле упоминались довольно часто. Подсудимого приговорили к повешению, он принял это равнодушно. Попытка обжаловать приговор окончилась неудачей, но Райдер остался безучастным. Он сказал тюремному капеллану, что сделал ставку и проиграл, а теперь готов платить по счетам и в духовной поддержке не нуждается. Приговоренный играл в шашки со своими двумя охранниками, и его хладнокровие нагнало страху на них обоих.