Неожиданно Лорример бросился на Литтлджона и попытался прорваться к двери. Инспектор без малейшего усилия толкнул его обратно в кресло.
– А теперь, мистер Лорример, или Дженкинсон, не хотите ли изменить свои показания? Учтите, нам также известно, что, согласно церковным записям, Уикс женился на некой Энни Дженкинсон, вашей сестре, полагаю?
Лорример уставился на Литтлджона бессмысленным взглядом. Он ловил ртом воздух, будто задыхался.
– Она была мертва, когда я нашел ее. Говорю вам, она была мертва. Я сбросил ее в отстойник, чтобы спрятать. Хотел спасти сестру от позора… мою сестру Энни…
Потом он без чувств повалился на пол.
Глава 17. Торнбуш выкладывает правду
Арест мистера Лорримера по обвинению в убийстве мисс Тидер наделал шума и потряс Хилари. День за днем местные жители собирались и обсуждали это событие, массу времени проводили они, обмениваясь воспоминаниями об общих делах и встречах с обитателем Холли-Бэнка, ядовитой змеей, которую они пригрели у себя на груди. Деревня была поглощена бесконечными сплетнями и пересудами, когда констебль Харриуинкл выковал последнее звено в цепи доказательств виновности Лорримера, известного также как Дженкинсон.
Деревенский констебль знал: Литтлджона беспокоит, что никто не видел Лорримера поблизости от места убийства, после того как Уикс сыграл первый акт драмы. Да, обвиняемый выдал себя в полицейском участке в присутствии свидетелей, прежде чем лишился чувств. Однако позиция обвинения выглядела бы более прочной, если защите не удалось бы вызвать у жюри сомнений относительно передвижений подсудимого. Если бы нашелся свидетель, видевший Лорримера возле сливной ямы, на пути к ней или от нее, доводы обвинительной стороны звучали бы убедительнее, их сложнее было бы оспорить. Харриуинкл трудился без устали целыми днями и не спал ночами, пытаясь найти последний фрагмент головоломки, который, несомненно, сулил ему драгоценные три шеврона. Однажды, поедая за обедом клецки на сале, он признался жене, что «сплоховал».
– Я искал везде и всюду, мать, надеялся добыть доказательства, найти кого-нибудь, кто видел обвиняемого возле места преступления, но пришлось махнуть рукой. Никто его не видел. Для меня это нож острый, горечь нестерпимая, мать. Ведь это самое крупное мое дело, хороший шанс показать себя.
Миссис Харриуинкл тяжело сглотнула и сочувственно поцокала языком.
– Не кори себя, Сэм. Толку от этого не будет, ты еще, не ровен час, до несварения желудка себя доведешь. Я всегда говорю: чему быть, того не миновать, и, как ни старайся, судьбу не изменишь. Вот ты бьешься из последних сил, хочешь отличиться, ищешь доказательства, чтобы человека повесили, а Уолтер Торнбуш молится да Бога благодарит, что его не вызвали в суд.