— Ты была в море? — он вскинул бровь. — Лодкой до корабля, и мы заберемся на борт.
Еще одно, и она отдохнут. Сорча глубоко вдохнула. Мужчина мог врать ей, она не видела дно корабля, чтобы понять, говорит ли он правду.
— Ладно, — сказала она. — Покажите путь.
* * *
Сорча повернулась на бок, глаза слиплись ото сна, во рту пересохло. Одеяло царапало ноги. Запах жира свечей заставлял ее чихать. Она потерла нос. От малейших движений желудок сжимался.
— Точно, — буркнула она. — Я на корабле.
Прошлой ночью волны ее не тревожили. Она так устала, что даже не заметила взгляды мужчин, когда капитан втащил ее на борт. Ее мешок забрали почти без ее возражений, и она не спросила, где будет спать капитан. Она рухнула на кровать лицом, забыв о приличиях.
Ее желудок сжался, горло сдавило.
— Фу, — простонала Сорча с отрыжкой. От океана ее тело буйствовало.
Было удивительно сложно свесить ноги с кровати. Она сдерживала попытки желудка опустошаться. Еще отрыжка потрясла тело. Желчь жгла горло.
Качая головой, она бросилась с кровати и дернула дверь. Детали комнаты не имели значения. Отполированные статуи были не замечены, она бежала из комнаты, ударилась боком о перила.
Тошнота полилась из ее рта и на корабль. Сорча не думала, что в ее желудке что-то осталось. Она вчера совсем не ела, но не могла перестать тошнить.
— Ах, даже до воды не добежала.
Она узнала голос. С красными щеками она вытерла губы.
— Меня еще не тошнило в море. Простите, если испортила корабль.
На нее смотрел не капитан, которого она помнила. Высокий и худой, он напоминал пирата из книги.
Золотые кольца висели на его ушах. Волосы и борода были такими темными, что отливали синевой на солнце. Загорелая кожа блестела от пота, как бронза. Он сменил поношенные штаны на хорошую хлопковую рубашку, широкий пояс и узкие черные брюки. Сапоги до колен были завернуты, стучали по палубе, пока он шел к ней.
Сорча едва смогла выдавить:
— Манус?
— Не узнаешь, милашка? — его рукава развевались, он поднял руки. — Не так мы встретились, да?
— Да, — согласилась она. — Сложно поверить, что это вы.
Он улыбнулся, зубы сверкнули на фоне загорелой кожи.
— Ах, это лучший твой комплимент. Ты нашла меня вчера не в лучшем состоянии.
— Вы этим не гордитесь?
— Я бы не сказал, что не гордился ей, — он подмигнул от ее румянца. — Она — половина моего сердца! Запертая на суше, потому что море не хочет быть с ней в любви. Я понимаю, почему мои леди борются за меня, но я не могу выбрать между ними.
Драма его жизни прогнала тошноту Сорчи. Ее слабая улыбка придала ей сил, она отодвинулась от перил.