– Ну, можно начинать, да? – он снял с пояса колокольчик и встряхнул его. Я не услышал звука, тот потонул в Звоне. Теперь я воспринимал его как-то спокойнее. Кости всё так же пробивала мучительная вибрация. Голову наполняли ужасающие видения. Но ко всему этому, смягчая, добавилось какое-то мрачное предвкушение непонятно чего. Фигурки внизу, на секунду, замерли и скрючились, а после (МУРАВЬИШКИ, ХА!) засуетились. Лиса увела плачущих детей. Остальные расползлись по углам. Хряк с собутыльниками пили, как ни в чём не бывало (Пыль, как же иначе). И Звонарь исчез.
Не знаю, сколько прошло времени. Картина внизу не менялась. Хряк с собутыльниками то и дело нюхали порошок и прикладывались к потёртым бутылкам, совершенно не обращая внимание на атмосферу пронизывающей паники. Остальные, кто ушёл, кто уснул. Я и сам чувствовал себя разбитым, бесконечно отчаявшимся и уставшим. Потерявшим контроль над собственной жизнью. Хотелось закрыть глаза и отключиться. Но мои веки держал щупальца застывшего камня, и я не мог даже моргнуть. Так что, видел всё, что произошло дальше.
Несколько силуэтов, вынырнувших из уводящего на верхние уровни коридора, приблизились к пьющим. Хряк визгливо смеялся и не видел их, пока ближайший (Мумия!) не ударил его в висок чем-то тяжёлым. Обхватив за лоб голову опрокинувшегося вожака, рейдер приставил к обрюзгшей шее шило и, внимательно следя за вскочившими хрячьими собутыльниками кивнул (Дятлу!):
– Иди! Вытаскивай Кота!
Петля, тем временем, забрала ножи у остальных и встала возле Мумии. Эта четвёрка вполголоса переругивалась, когда всё изменилось. Резко. Страшно.
Послышался скрип (ворота!). Потом полог, закрывающий входной проём в зал, сорванный, полетел на пол. На сознание обрушился давящий ужас улицы. Он, будто герметик, медленно и неизбежно, заполнял тёплое, уютное, обжитое пространство Шпиля. Скользя в этом зловещем потоке, но совершенно на него не реагируя, в пещеру вошёл Яков, а с ним человек тридцать Озарённых. Куда больше, чем я видел раньше, при переговорах со Сворой. И все сжимали в руках самодельные палицы, копья и другие орудия кровавого ремесла.
– К-какого…?! – Мумия отпрянул, когда Яков могучим ударом разбил голову первому из замерших пьяниц. Второго быстро забили подбежавшие белоплащники. Он только нечленораздельно что-то пробулькал, прежде чем замереть на полу. Каждого (я сразу заметил, как иголки вонзились в глаза) окружал слабый, но режущий глаза, свет (Солнце?! Откуда?!). Мумия отпустил волосы Хряка и скользнул вперед, прикрывая закричавшую Петлю. Нож в его руке прочертил кровавую полосу на руке первого из нападавших, но на худую кисть тут же, с жутким хрустом, опустился кусок ржавой трубы. Петля бросилась ему на помощь и, продолжая кричать, вонзила трофейный нож в живот раненого фанатика. Тот скорчился и упал на пол – Мумия от души зарядил ему в висок. Но тут подоспели остальные. Визг Петли превратился в бульканье, а после затих, пока её, вместе с её мужчиной, вбивали в каменный пол. Я чувствовал их боль, перемешанную с любовью, будто в меня вонзилось множество электродов, проводящих чужие чувства. Кто-то из Озарённых, для порядка, пару раз треснул Хряка и все они сгрудились около Якова. Тот громогласно шептал: