Была, правда, ещё Лиса, которая не оставила меня, даже когда я превратился бессловесное животное. Были Розочка и Воробей. Всех их увели эти еб*чие фанатики. Как сказало это чудовище: «Актёры должны играть с душой!»? Хорошо. Моя душа хотела мести (УКРАСИТЬ УЛИЦЫ ИХ ВНУТРЕННОСТЯМИ!!!), хотела найти детей и Лису (ДАДАДААААЙ!!!). Значит нужно было уходить в Город и искать среди океана безумия, искать информацию об Озарённых. Я ведь даже не знал, в какую сторону они ушли. Да и в этом вечно меняющемся лабиринте, нельзя было быть уверенным даже в знакомых маршрутах… Мне нужен был проводник…
Невнятный хрип застал меня врасплох. Честно, сначала я просто дал стрекача и, выставив нож, замер в темноте за предыдущим поворотом. И ждал, окостенев от напряжения. Хрип повторился и перешёл в жалобный стон. Тонкой нитью сочился он по коридору, заползал в уши и извивался внутри. Это было щекотно (И ПРИЯТНО!). Всё ещё таясь, я пошёл по коридору вперёд, пока не оказался перед «детской». Из-за плотно занавешенного тряпками проёма и раздавался звук. Тень, возможно. Забралась и теперь не может уйти. Будет скитаться по вечно меняющимся коридорам и плакать. Плакать и стенать… Кончиком ножа я отвёл в сторону ткань и на миг зажмурился (детская всегда была ярко освещена). Возле дальней стены, немного не доползя до пробивающейся из камня воды, скорчилось массивное тело. Чудо, что ему удалось доползти сюда и укрыться от Теней. Вытянув руку, человек смачивал пальцы в скопившейся лужице и жадно облизывал их. На ладони у него была намотана серебряная цепочка.
– Хряк…
Жирдяй повернул голову и снова, с подвыванием, застонал. Выглядел он паршиво: половина лица – огромный фиолетовый кровоподтёк; левая рука бессильно вытянулась вдоль тела, искривлённая посередине предплечья; а когда он попытался отползти (оказывается, мои повреждённые зубы теперь здорово напоминают клыки), левая же нога, бесполезным отростком потащилась за ним.
– Кот! Кот, ты…
Пару секунд мы буравили друг-друга глазами. Хряк теребил цепочку и испуганно всхлипывал, я поигрывал ножом. Но… (НЕЛЬЗЯ ЖЕ ТАК, ДА?!) Я присел на корточки и положил на пол звякнувшее лезвие, подняв руки в успокаивающем жесте. Встал, подошёл к роднику (Хряк попытался отползти) и набрал немного воды в валявшийся рядом грязный пластиковый стаканчик. Приподняв его голову (на пальцах тут же налипли выпадающие паршивые волосы), я поднёс воду к обветренным губищам. Секунду он ошарашено таращился на меня. Потом, с мерзким хлюпаньем, разом всосал всю воду:
– Е… ещё, пожалуйста.