Приблизившись к кострищу, Отум раздраженно пнул закопченную жестянку.
– Странно, – продолжил я, не отвлекаясь от темы. – Вместо того, чтобы перекрывать участок шоссе, неужели не правильнее было починить туннель?
Отум, присевший на корточки у кострища, проигнорировал мой вопрос, лишь посмотрел на меня снизу вверх. Положив ладонь в центр пепельного круга, он прокомментировал:
– Земля совсем остывшая.
В сумерках мы дошли до рощи, где остановились на ужин и ночлег.
Отум долго разжигал костер из отсыревших веток, ругаясь вполголоса. Я попытался, и у меня занялось с первой спички, после чего я предпочел отойти подальше, потому что уязвленный Отум готов был двинуть мне по шее.
Мой взгляд упорно приклеивался к голой спине Отума, снявшего футболку – холод его не пробирал, как и усталость. Разгорающийся костер отбрасывал на его кожу красные отблески. Я заметил длинную татуировку на внутренней стороне левого предплечья Отума. Только имя: «Гардата». Кто ему этот Гардата? Бывший друг? Интересно, Отум хоть кого-нибудь любит или любил по-настоящему? Я не мог представить его нежным с кем-то, остающимся с кем-то надолго.
Наплевать на Отума.
У меня в голове был один Громадина, но стоило мне бросить взгляд на Миико, как мои мысли переключились на него. Миико сидел, обессиленно прислонившись к дереву спиной и низко надвинув на лицо свою полинявшую красную кепку. Определенно, с ним творилось что-то не то. Я сел рядом и, вытянув ноги, почувствовал, что ни в жизнь теперь не встану. Еще бы лучше лечь… валяться, как гнилое бревно.
– Что с тобой?
– Просто устал, – бесцветно ответил Миико.
Чем хуже было Миико, тем безразличнее он выглядел. Сейчас у меня не было сил спорить с ним о нем же, и я просто стянул с него кепку. Красные пятна, которые я видел на его лице прежде, сошли, и их сменила бледность. Хотя к вечеру заметно потеплело, а наша одежда подсохла, губы Миико оставались фиолетовыми.
Я выдавил улыбку.
– Ну и видок у тебя. Как себя чувствуешь?
– Объявляю тебя главным по кастрюлям, детка, – встрял Отум, но я не обратил на него внимания.
– Не знаю, – промямлил Миико с искренней растерянностью. Ему всегда было сложно отвечать на такие вопросы, как будто телесные сигналы едва доходили до его мозга, а те, что добирались-таки, в пути до того перепутывались, что уже не разберешь, какой откуда. – То жарко, то холодно.
Я положил ладонь на лоб Миико – нормальный вроде лоб, теплый, и в следующий момент почувствовал на себе холодный неприязненный взгляд Отума. Он когда-нибудь отвяжется от меня?
– Ты глухой или тупой? – уточнил Отум. – Тебе сколько раз надо повторять?