– Ну ладно, – уклончиво пообещала она. – Если это тебя так волнует… посмотрим… я постараюсь… только перестань искать любые поводы, чтобы поволноваться. Если я в ближайшие тридцать семь часов не потеряюсь, ты найдешь в себе силы дождаться меня, и за следующую неделю, обещаю – мы наверстаем то, что потеряли… Ты что, думаешь, я тоже ничем не встревожена? Не огорчена? Что мне не хотелось ласки? Да?
И, прежде чем он успел открыть рот для ответа, она одним рывком притянула его к себе, одарила невесомым поцелуем в лоб и исчезла в стеклянных дверях. Это всего лишь семь дней. Впервые за многие годы она покидала страну без него, так что он испытывал не только тревогу, но и своего рода гордость, восхищаясь тем, как она умела добиваться того, чего хотелось. Оба они три года назад посетили с фамильным визитом Африку, и все, что ее на этом пути ожидало, было ему хорошо известно, но ведь до тех пор, пока она не окажется глубокой ночью после двух перелетов в доме своего зятя в Морогоро, у нее будет более чем достаточно времени, чтобы в одиночестве предаться мечтам, туманным и безответственным.
Снаружи царила темнота. Багровый закат отражался в стеклянном куполе терминала, образуя оптический эффект. Снаружи это было похоже на некую феерию. Он испытывал угрызения совести от охватившего его желания, после того, как обнаружил оставленный ею на заднем сидении шарф. Что ж… в ее отсутствие перед ним все дороги открыты. Он совершенно свободен. Свободен от ежедневной рутины бытия. Никакого контроля. Он знает себя. Он… Но что означает ее поразительное заявление о том, что и ей присуще «желание ласки». Мысль об этом удвоила его сожаления об упущенных возможностях…
Несмотря на столь ранний час, не было никакого смысла в том, чтобы возвращаться домой, это было ему ясно. Тащиться по лестнице, залезать в огромную пустую кровать для краткого отдыха, который обязательно будет прерван визитом приходящей уборщицы, пришедшей лишь для того, чтобы освободить кухню от грязной посуды, если не найдется никакой другой работы по дому. В какой-то момент ему пришло в голову, что именно в этот час самое время нанести визит своему отцу, пусть даже филиппинцы будут от этого вовсе не в восторге, ибо его приход нарушит процедуру утреннего обмывания этого очень старого джентльмена. А посему он проворно миновал дом, в котором протекли его ранние годы, и устремился к центру города, на юг, где в одном из престижных кварталов находились его владения – фирма по инженерному дизайну, унаследованная им от отца.
Верхушки деревьев, мечущиеся под порывами утреннего ветра, почему-то напомнили ему о конверте, который лег на его стол несколько недель тому назад. А потому он изменил направление и поспешил на запад, к морю, где высилась возведенная недавно Башня Пинскера. Он нажал на кнопку дистанционного управления, открывающую въезд на подземную парковку, и аккуратно вполз в утробу огромного здания.