Даже так… Все знают о том, что Уве Декар болен, но пока никто не бежит жечь поместье и поднимать брата и сестру на вилы. Боятся ведьмы?
Интересная, конечно, семья: ведьма и сумасшедший. Неудивительно, что у Аделин такое лицо, холодное и напряженное. Каждый ее день — это война без конца и края. Она слишком любит брата, чтобы сдать его в богадельню, но у нее уже мало сил, и взять их негде.
Нет, все-таки у нее нет жениха. Вряд ли кто-то решит жениться на девушке с таким опасным и непредсказуемым приданым.
— Вы говорили о своих подозрениях господину Арно? — осведомился Бастиан.
— Говорил. Но он не воспринял это всерьез, — губы Дасти скривила презрительная усмешка. — Сказал, что припадки у Декара были и раньше, но убийства начались только теперь. Что эти вещи никак не связаны. Но это ерунда, конечно. Ему нравится Аделин, он хочет сделать ее своей любовницей и будет всячески защищать и прикрывать.
Бастиан прекрасно видел, что чувства полицмейстера отеческие, а не любовные — не надо было иметь какую-то особую проницательность, чтобы понять: он искренне жалеет девушку и поддерживает, как может. Возможно, был другом ее покойного отца.
— Неужели? — Бастиан вопросительно поднял левую бровь.
— Можете мне поверить, — хмуро ответил Гален и добавил: — Хорошо, что вы приехали.
Бастиан подумал, что уже слышал это сегодня.
Расставшись с Галеном, он пересек площадь и, махнув извозчику, отправился в Итман. Если Аделин рано ложится спать по традиции таких вот городков, то он сможет застать ее врасплох.
Бастиан понимал, что не узнает правду. Но сейчас его устроила хотя бы ее малая часть.
— Миледи, инквизиция!
Аделин ждала этого испуганного возгласа много лет — и все равно оказалась не готова к нему. Служанка шарахнулась в сторону; накинув на плечи тонкий платок, Аделин выскользнула из кровати и побежала к лестнице. Голову наполнял звон, ноги подкашивались, по спине полз предательский холодок.
Заберут ее. Заберут Уве. Взять золото, попробовать откупиться… Ведь он любит золото, этот уродливый Бастиан, что еще ему любить… нет. Аделин остановилась, привалилась к стене, стараясь успокоиться и выровнять дыхание. Надо совладать с тем страхом, который окутывает ведьму при инквизиторе, надо дышать глубже и выйти к палачу с достоинством. У нее есть только это, тут даже золото не имеет значения.
Бастиан стоял у окна в гостиной и был похож на запоздалого визитера, а не палача. Аделин вошла и с самым равнодушным видом сказала:
— Мы уже не принимаем, господин Беренгет. Десятый час.
Следователь обернулся, и Аделин в очередной раз поразилась тому, насколько он уродлив. И будто специально подчеркивает свое уродство модным сюртуком и драгоценностями! Вон как сверкает бриллиант в шейном платке, отражая свет лампы!