— Знакомьтесь, — сказал Донахью. — Это вот Джонован Репейник, один из наших лучших следователей. Работает быстро, дело свое знает.
— Питтен Мэллори, — сказал посетитель, отдуваясь. — Из Министерства обороны. Безопасное Хранилище Раритетов — слыхали?
— Слышал, — кивнул Джон, потирая занывший висок. «Вот чья коляска у входа была, — подумал он. — Ну конечно: служебная, оттого и небогатая, но зато лошадь в полном порядке». Питтен Мэллори моргнул заплывшими глазами, дернул уголком маленького рта:
— Я там канцлер.
«Большая шишка, — отметил Джон. — Значит, Индюк вызвал меня не для втыка. Что ж, может, премия будет побольше обычной. Весьма кстати».
— Присаживайтесь, — предложил Донахью. Он подождал, пока Мэллори, пыхтя, займет прежнее место, сел сам и сложил перед собой руки домиком. За круглым столом оставалось одно свободное кресло. Джон скинул плащ, повесил его на спинку и тоже уселся.
— Сперва хотелось бы предупредить, — сказал Донахью, разглядывая собственные пальцы. — То, что сейчас мы услышим, должны услышать только мы. Я понятно выражаюсь?
Он глянул на Джона. Джон несколько раз кивнул. Понятней некуда. Шишка из Министерства. Строжайшая секретность. Любопытное дело, похоже, намечается.
— Начинайте, господин Мэллори, — произнес Донахью, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Мэллори откашлялся и несколько раз с усилием моргнул.
— Да, — сказал он, — да… Начну. Как уже говорил, я занимаю должность канцлера Хранилища. Ну, знаете — старинные устройства, магическая энергетика… Раритеты, одним словом. Такой один раритет сегодня утром исчез. Вот. Думаю, не просто исчез, а украли его. И украл, по всей видимости, мой собственный племянник.
Голос у него был тонкий, задыхающийся. Джон помолчал, ожидая продолжения. Донахью потер руки.
— Так, понятно, — сказал он нетерпеливо. — А подробнее? Что за раритет? Почему думаете на племянника? Как всё случилось?
* * *
Мэллори опять сморгнул — похоже, у него был нервный тик — и, весь перекосившись, вытащил из жилетного кармана мятый платок. Утер с лица пот, затолкал платок под рукав, шмыгнул носом и заговорил:
— Ох, ладно. Буду по порядку. Пришел я сегодня на службу в полвосьмого. Вначале всё, как обычно — пропуски выписывал, бумаги разбирал, почту… В девять прибегает ко мне хранитель из БХР. Это такая, между нами, непыльная должность: сидит, знаете ли, человечек в Хранилище и выдаёт раритеты. Кому надо получить вещичку на руки — тот приходит и говорит инвентарный нумер. Хранитель отпирает помещение, заходит внутрь, берет раритет, выдает просителю. Обязательно пишет расписку — мол, нумер такой-то выдан такому-то — и заносит фамилию в журнал. Вот и нынче с утра пришли в Хранилище за шка… за одной штуковиной. Хранитель глянул запись в журнале — порядок, на месте должна быть штуковина. Пошел в Хранилище, смотрит — а штуковины-то и нет. Ясно дело, его чуть удар не хватил. Понесся ко мне. Так мол и так, прошляпили раритет. Я себе думаю: положеньице! Не иначе, кто-то слямзил для личных целей! И тут же ко мне стучится Финн Хитчмен — это Найвела, племянника моего, шеф. Дескать, Найвел пропал, не пришел на службу. Не знаю ли я, мол, где мой родич пропадать изволит? Тут-то меня как ударило: он! Он это, точно! Еще повезло, что сразу заметили пропажу, так бы и не знал сейчас ничего.