— Докумен… тация, — выдохнул Мэллори. — Все, что… осталось.
— Храните описания вместе с раритетами? — Джон взял бумаги.
Мэллори неопределенно помахал рукой.
— Когда условия позволяют… тогда вместе. Так проще. С некоторыми образцами… проблемы. Температура, влажность. Трансмутации. Ну, вы видели. (Джон вспомнил зеркальный ящик и кивнул). На такие раритеты документация лежит в архиве. Надо поработать с образцами — сначала топаешь в архив, это в другом крыле. Потом — сюда… Морока. Но со шкатулкой такого не было. Лежала себе, ничего с ней не делалось. И бумаги всегда здесь же были. Всё вместе хранить — беготни меньше.
«Беготни меньше. Эх, толстяк несчастный». Джон поднял бумаги к глазам. В полумраке буквы виднелись еле-еле, сливались в неразличимые закорючки. «Немного же я начитаю», — подумал Джон хмуро.
— Ах да, — спохватился Мэллори. — Свет!
Он хлопнул в ладоши. Под далеким потолком замерцало, разгораясь, голубоватое свечение. Джон задрал голову, прищурился. Глаза резануло, замельтешили синие пятна, но он сумел разглядеть прозрачную колбу, наполненную сапфировым огнем.
— Это же…
— «Свет божественный», — гордо подтвердил Мэллори. — Стараемся не жечь понапрасну, экономим. Но — сумели, да.
Джон из-под руки всматривался в магическую лампу.
— А как же она без башен обходится?
— У нас свои методы, — уклончиво сказал Мэллори, но, не удержавшись, похвастался: — Ученые наладили накопитель. Забирает чары из воздуха, копит заряд помаленьку.
— Неплохо, — Джон покачал головой. — Прямо скачок прогресса.
— Ну, на самом деле не такой уж скачок. Для серьёзных целей все равно слишком мало. Накопленный заряд не удержать, все время утекает. Но лампочки работают. Правда, не все сразу. Так, одну-две включаем, не больше. Для Хранилища лучше «света божественного» ничего не придумаешь — ни тебе пожаров, ни газа. Еще провели сюда дневной свет по зеркальным ходам с поверхности, но, сами видите, освещения категорически не хватает, блуждаем в потемках…
Мэллори помялся и добавил:
— К накопителю-то Найвел руку приложил. Талантливый, стервец, что и говорить.
Джон в последний раз бросил взгляд на колбу под потолком — когда еще увидишь довоенную лампу в действии! — и вернулся к документам. В голубом свете бумага казалась похожей на серую кожу мертвеца, а буквы стали иссиня-черными, словно ядовитые мухи. Мигая слезящимися глазами, Джон принялся читать.
Инвентарный нумер 516, «Шкатулка глупца». Безопасен, особых условий содержания не требует. Имеет вид шкатулки, снаружи обитой толстою Кожею, по углам окованной Сталью. Первичные обмеры показали длину в четыре ладони и три четверти, ширину в три ладони и три шестнадцатых, в вышину пол-ладони. Упомянутые показатели за наблюдаемое время (пять с половиной лет) таковыми и остались, оттого можно произвести Выводы, что раритет не обладает выраженной способностью к Метаморфозам. Крышка искусно украшена Тисненым рисунком, представляющим Владычицу Хальдер (ныне покойную) в виде нечеловеческом, сиречь пернатом. Поверху нанесён Божественный Девиз. Особо следует отметить, что рисунок вызвал изрядный интерес Академии Искусств (см. в архиве БХР апелляцию Академии об отзыве ИН-516 в Национальный Музей. Апелляция от восьмого числа Фомхайра Сорок Четвертого года Нового Времени, рассмотрена Верховным судом пятнадцатого числа Самайна того же года, отклонена пятого числа Ноллайга того же года, арх. 516-5А). Снутри шкатулки, если отворить крышку, видимы батареи чаронакопительных Кристаллов, а также рукояти, кнопки и рычаги, очевидно, назначенные к Управлению раритетом. Без малого всю нутряную часть крышки занимает Линза в оправе белого металла. Линза с избоку полупрозрачна, спереди темна, поглощает наставленный в неё свет, и что под ней находится, неразличимо глазу. Шкатулка затворяется на простую Защёлку без секрета и может быть открыта с малым усилием.