Вскоре, вечером, после тренировки, Борис Вениаминович вызвал меня к себе в кабинет и огорошил новостью, что завтра меня примут в дружину, а послезавтра состоится судебный поединок.
Всю ночь провёл в храме на бдении, что являлось частью ритуала принятия в боярскую дружину. К религии я относился равнодушно, но такова традиция, ничего не поделать. Вместе со мной бдели ещё трое отроков – они тоже завтра должны были стать дружинниками.
А утром нас отвели на площадь перед длинным домом, в котором находился пиршественный зал. Собралось много народу. Отдельно стояла младшая дружина, отдельно – члены старшей, отроки тоже присутствовали. Тут я увидел и Бориса Вениаминовича, и того «гусара» с закрученными вверх усами (как я узнал, это был воевода Дмитрий — один из братьев Арсентия Филипповича), и артефакторов, и много кого ещё.
Глава рода вышел вперёд и подозвал меня. Подойдя, я преклонил колено. Арсентий Филиппович треснул мне по затылку ладонью, а потом надел мне на руки два браслета-артефакта – те, что позволяли призывать доспехи и бердыш. Прежде артефакты мне выдавали только на время тренировки, а потом Борис Вениаминович их забирал. Став членом дружины, я получал в постоянное пользование броню и оружие и обязывался хранить их до конца дней своих или до тех пор, пока не выдадут новые.
– Михаил Петров, отныне ты являешься приближённым рода Птахиных, членом младшей дружины, – торжественно произнёс Арсентий Филиппович. — Прими же частицу силы рода в знак величайшего доверия, оказанного тебе. Служи верой и правдой, и да ляжет вечное проклятье на тебя и на твоих потомков в день, когда ты нарушишь данные тобой обеты.
Остальные двое отроков прошли ту же процедуру.
Затем все разошлись по своим делам, и я отправился на тренировку, а вечером меня позвали раньше обычного. Оказалось, в честь новобранцев устраивался пир – он тоже был частью древней традиции.
Прежде мне не доводилось бывать в пиршественном зале. Это было большое помещение выполненное в древнерусском стиле. Столы располагались буквой П: два длинных тянулись через весь зал, а один стоял поперёк на небольшой возвышенности. На стенах висели чучела голов животных, щиты, мечи и другое средневековое оружие.
Собрались члены рода, младшая дружина и отроки. Столы ломились от яств, нам наливали пиво, мёд и ещё какую-то брагу; выступали гусляры и скоморохи – одним словом, царила атмосфера древнерусского празднества. А потом устроили состязания по борьбе и стрельбе.
Мы, четверо новоиспечённых дружинников, как виновники торжества, сидели среди старших недалеко от главы рода и его братьев, которые расположились за столом на возвышенности. Остальные члены младшей дружины занимали срединные места, а в самом конце зала находились отроки. Уж не знаю, все ли обитатели крепости явились на пир, но народу собралось более сотни человек.