Я поклонился, поздоровался.
— Привёл, – коротко сказал Борис Вениаминович. – Мне остаться?
— Да, останьтесь. Присаживайтесь. Ты тоже садись, Михаил, – Арсентий Филиппович жестом указал на стул.
Наставник мой устроился в кресле подле «гусара». Я буквально кожей ощущал цепкий взгляд трёх пар устремлённых на меня глаз, и от этого чувствовал себя неуютно.
– Я слежу за твоими тренировками, – проговорил Аресентий Филиппович после некоторой паузы, — и впечатлён успехами. Всего неделя, а ты уже далеко продвинулся в своём мастерстве.
– Стараюсь, – сказал я.
– Это достойно похвал, – согласился глава рода. – Надеюсь, ты понимаешь, почему род призвал тебя на службу? Сейчас, в эти трудные времена, как никогда ранее, нам нужны способные, талантливые люди, – Арсентий Филиппович сделал паузу, побарабанил пальцами по столу. – Знаю, о чём ты думаешь. Издавна в умах культивировалось множество предрассудков, будто простолюдин не должен обладать силой, и будто чары, отличные от закреплённых обычаями -- есть зло и должны быть искоренены. Даже мой батюшка, можешь себе представить, был подвержен этим устаревшим взглядам. Я же считаю по-другому. Если человеку дана сила, она дана ему не для того, чтобы подавить её в зародыше или скрывать до конца дней. Она дана нам, чтобы мы применяли её на благо чего-то большего и великого. Зачем зарывать талант, так ведь? – Арсентий Филиппович растянул рот в фальшивой улыбке. – Старики порой слишком консервативны и многое упускают. Барятинские не оценили твои способности, и каков итог? Но здесь, в этом доме, ты нашёл друзей, Михаил, и мы позаботимся о том, чтобы твой потенциал не пропал даром. Разумеется, если ты отплатишь нам верной службой.
– Благодарю за доверие, – произнёс я. – Сделаю всё, что в моих силах.
– Ты славный малый. Признаться, прежде я был о тебе иного мнения. Ты повзрослел за это время, а кто из нас в молодости не совершал ошибок? Кто старое помянет, как говорится… Полагаю, ты уже догадался, что я собираюсь принять тебя в дружину? Но прежде хочу попросить тебя кое о чём.
«Попросить? – усмехнулся я про себя. – Интересно, о чём же может «просить» боярин отрока? Вслух же я произнёс очередную учтивую фразу:
– Чем могу послужить семье?
Арсентий Филиппович перешёл на торжественный тон:
– Ты будешь участвовать в битве родов плечом к плечу с нашими лучшими воинами.
– Почту за честь, – сказал я и вопросительно посмотрел на главу рода. Вопросы задавать не полагалось, но мне же должны объяснить, что к чему?
– Тебе выпала особая честь, которой ни один простолюдин не удостаивался, – грубо и отрывисто добавил «гусар».