А в вышине стрелка на змее перескочила на другую картинку. Дождь перестал так же внезапно, как и начался, – будто слив заткнули пробкой, – ослепительно засияло солнце и наступила невыносимая жара. Люксианцы немедленно воспользовались неожиданным преимуществом, умело разворачивая свои слёзные мечи так, чтобы солнечные блики слепили противников.
Ещё больше наёмников рухнуло наземь. Некоторые бросились бежать в Чащобу.
Риготт выпустила своих монстров.
Кара – своих.
Твари встретились с тварями к северу от основного сражения. Через головы солдат Кара видела лишь самых крупных животных, но чувствовала она всех. Их свирепые инстинкты пронизывали её до самых костей. Все звериные крики и вопли, какие только можно вообразить, и иные, которых и вообразить нельзя, заглушили лязг оружия: рёв и блеяние, рык и шипение, визг и фырканье… Были и другие звуки: рвущейся плоти, брызжущей крови, – и от них Карино тело, словно ударами молний, пронизывала боль. Она страдала, как страдали её создания. Кара научилась ослаблять эту связь, и даже разрывать её вовсе, но нарочно решила не делать этого. Те, кем она управляла, доверили ей свои жизни, и было бы крайним неуважением не разделить их боль.
– Готов? – спросила она у Таффа.
Он отважно кивнул и крепче стиснул своими ручонками шею Дарно.
«Я его не уроню!» – пообещал скорпионо-волк.
«Знаю, что не уронишь», – ответила Кара. И переключила свои мысли на другое животное. «Тенепляска! Вперёд!»
Кобыла рванула, словно пушечное ядро. Кара держалась что было мочи, пригнувшись к шее лошади, пока они неслись мимо наёмников и монстров. Несколько раз в них едва не попали. Бородатый солдат ринулся на них, занеся топор, но рухнул наземь: стрела угодила ему в грудь. Орёл с глазами цвета зыбучего песка полоснул Кару когтями по спине, но прежде, чем он успел нанести второй удар, её волокун перехватил птицу на лету.
Когда они достигли центра поля, хаос сомкнулся вокруг, точно клещи. Две отдельные битвы слились воедино: девушка из серых плащей дралась не на жизнь, а на смерть с тварью, сотканной из тумана; группа наёмников отбивалась от Кариных серпов. Тенепляска заржала и завертелась на месте – все пути были отрезаны. Два рычащих тела врезались кобыле в бок. Она чуть было не упала, но каким-то чудом всё же устояла на ногах.
«Их слишком много, – подумал Дарно и, извернувшись, ужалил саблезубую гориллу прежде, чем та дотянулась до Таффа. – Нам нужна помощь, иначе мы не прорвёмся».
Кара потянулась разумом вовне, пока не нащупала кроваво-багряные мысли старого врага. «Вы мне нужны!» – вскричала она. И тотчас же два приземистых гра-дака разъярёнными быками ворвались в толпу, расшвыривая тела людей и зверей. Эти гра-даки были крупней, чем тот, который откусил пальцы Лукасу: у них было по пять ртов, и этими ртами они проворно разделались с какой-то бесформенной чавкающей тварью, похожей на кальмара, с хохлом в форме веера.