Гримуары. Колодец Ведьм. Новый способ творить магию, который портит и развращает мага.
Весь мир изменился в одно мгновение. А началось всё с принцессы Евангелины!
«Нет, я должна узнать правду!»
Кара с Таффом нагнали собеседников. Беседа успела превратиться в спор: оба раскраснелись от гнева.
– …те разрушения, что причинила магия! – рявкнул король Пента. Его рука лежала на рукояти длинного меча. – Мы не можем рисковать. Нужно вычистить все упоминания о ней из всех наших хроник и начать заново. Ты, конечно, понимаешь, что это означает для Сейблторна, – добавил он уже тише.
Судя по убитому горем лицу Минота, он прекрасно знал, о чём говорит король, – знала это и Кара. «Пента собирается уничтожить Сейблторн, чтобы от магии не осталось и следа!» Кара испытывала некоторое удовлетворение оттого, что знала: король преуспеет лишь отчасти. Магия Минота защитит школу от уничтожения, и она будет покоиться под Рогатой библиотекой, полностью заброшенная, до тех пор пока Кара не обнаружит её две тысячи лет спустя.
– На протяжении бесчисленных поколений вексари Сейблторна были силой добра в этом мире, – сказал Минот.
– Мир изменился. Ведьмы…
– Ведьмы – жертвы, ваше величество.
– Потому что гримуары заставляют их творить всё это зло, да?
Пента покачал головой.
– Тебе так и не удалось это доказать.
Минот и король Пента ненадолго погрузились в неловкое молчание, чтобы дать поостыть себе и друг другу. Однако они по-прежнему шагали вперёд, уводя Кару с Таффом всё дальше от спасительного каната.
– Вы когда-нибудь встречались с принцессой Евангелиной? – спросил Минот.
– Один раз, – ответил король Пента. – Лорд Гарет завершил возведение замка Долроуз и пригласил меня на новоселье. Я провёл там две недели.
– Не странно ли, что он построил себе замок так далеко от цивилизации? И фундамент заложили… когда? Через два года после рождения Евангелины?
– На что ты намекаешь?
– Я думаю, что в ней проявились признаки вексари. И что лорд Гарет хотел её скрыть.
– Почему? – спросил король Пента.
– Лорд Гарет был хорошим человеком, но он недолюбливал Сейблторн. Ему претила сама мысль о том, что его дочка вырастет среди таких, как мы, – а ведь по закону её пришлось бы отдать в школу сразу, как её талант проявил бы себя. Какое мнение сложилось у вас о девочке, когда вы с ней общались?
Пента вспомнил и улыбнулся.
– Славная малышка. Всё время норовила забраться ко мне на колени и слушать рассказы о разных землях. Ей было всё равно, что я король. Ей просто нравились мои истории.
– И родители её берегли, как зеницу ока, да?