– Че встали? Пошли! – прикрикнул конвоир, распахивая перед ними дверь в административный коридор.
Шаг, другой, горящие через каждые восемь метров тусклые лампы, практически не разгоняющие тьму, превращающие ее лишь в хилое подобие полумрака. Многочисленные двери кабинетов по правую руку, глухая стена по левую. Еще одна приемная, ничем не отличимая от прочих.
Конвоир кивнул на колченогие деревянные стулья, не иначе специально сюда притащенные, чтобы визитеры лишний раз подумали, нужно ли добиваться аудиенции у поселкового главы, погрозил пальцем и ушел докладывать. С его уходом в приемной словно стало еще темнее и на пяток градусов холоднее. Женька сидел, устало уронив голову на руки, локтями упираясь в бедра. На Тима он предпочитал не смотреть – не потому, что стыдился предательства, попросту не хотел встречаться взглядом.
– Зачем?
– Не догадываешься? – равнодушно поинтересовался Женька и зыркнул чайного цвета глазами, еще и головой тряхнул, отчего копна медных волос, закрученных спиралями, встала дыбом. – Я думал, ты умнее.
– А я плевать хотел на то, о чем ты там думал, – огрызнулся Тим. – Выслужиться захотел? Так Колодезов крыс и кротов не любит, хотя тебя, конечно, поблагодарит, будь уверен.
Женька потер лоб, хмыкнул, почесал левое веко и пригладил волосы, насколько уж вышло.
– Жить я хочу, Тимка, – наконец признался он, – просто хочу жить.
– Так и жил бы! Словно я мешал! – возмутился тот. – Можно подумать, я силком тянул тебя с собою.
– Помешаешь, – протянул Женька. – В том-то и дело… – И вдруг разозлился: – Думаешь, все так просто: дошел до Москвы, спустился на первую попавшуюся станцию, постучал по гермозатвору, сказал «здрасьте, это я, Тимур Волков, такой красивый и замечательный, к вам за помощью приперся, давайте дружить»?
– Ну… – Тим, слегка смущенный подобной атакой, даже не сразу нашелся с ответом. – Не совсем так.
– А как?! – рявкнул Женька. – Чего в этой Москве может быть такого, чего мы не наладили? Лекарства? Так мы пока не бедствуем, а они хрен отдадут за просто так. – Тим хотел было открыть рот, чтобы возразить, но Женька не позволил. – И не спорь! – велел он и вдруг спросил с участием в голосе: – Признайся, у тебя головокружений не бывает? Потерей памяти не страдаешь? В глазах не двоится?
– Нет, с чего бы?
– У меня книжка есть выпуска девяностых годов двадцатого века, так там множество мракобесных вещей подаются с якобы научным обоснованием. Храню лишь для того, чтобы не впасть в маразм и не навыдумывать примет на ровном месте, – сказал он и очень неприятно усмехнулся, скривив одну сторону рта. – Так вот, в одной из глав утверждалось, будто, воздействуя на человека на определенной звуковой частоте, его можно запрограммировать на совершение неких действий, если вообще не на самоубийство. Вроде как спецслужбы данным методом активно пользовались.