– Диггеры баловались, – проследив за взглядом командира, сказал Данька. – Помнишь, Семен Ильич рассказывал про свои молодые годы?
– Про то, какой он дурак был: за приключениями под землю лазил, в постапокалипсис играл вместо того, чтобы радоваться зелени в парках и слушать птиц?
– Типа того. Имея, не храним, потеряв – плачем.
– Да уж… – съязвил Тим. – В свете устроенной нам частичной амнезии – я сильно надеюсь, временной, – данное изречение особенно актуально.
– И куда мы?
– В левый, – решил Тим. – Не будем уподобляться.
То, что они попали в какой-то совершенно другой, обжитой тоннель, ощущалось кожей. Никакие признаки не указывали на нахождение здесь людей, но Тим чувствовал их близкое присутствие. Вряд ли он мог объяснить – как, просто раньше вокруг было пусто. Одиночество витало по пустым переходам, и только тьма окружала и обнимала – мягко, с любопытством приглядываясь к тем, кто решил ее потревожить. А сейчас в этой пустоте словно копошились сотни сознаний – разных и вместе с тем неуловимо похожих. Хищников здесь не водилось, не считая грызунов. Те, разумеется, могли тяпнуть – одной крысе, ростом с собаку, полезшей к ним, Данька для острастки зарядил прикладом автомата по острой морде, – но в большинстве своем спешили убраться с их пути.
– Ты тоже это ощущаешь? Словно бы вокруг кипит жизнь.
Тим кивнул:
– Если только у нас с тобой не одна галлюцинация на двоих.
– Как показал опыт, они у нас индивидуальные, – фыркнул Данька. – Как думаешь, скоро на станцию выйдем?
– Для начала нужно в обитаемую часть метро проникнуть, – заметил Тим. – Она может находиться непосредственно за этой стеной, – и он ткнул наугад вправо, – но мы ведь идем по секретному тоннелю.
Данька рассмеялся его словам, словно остроумной шутке. Оглянувшись, Тим несколько длинных секунд смотрел на друга. Тот явно испытывал немалое нетерпение и облегчение. Долгий переход вымотал его, но сейчас от усталости не осталось и следа. Вот-вот должно было все решиться – конец неопределенности, начало чего-то нового. Даже если они не найдут помощи, если люди в Москве живут хуже, чем в поселке, им самим можно помочь. А потом с чистой совестью повернуть обратно. Пусть они не вспомнят подробностей, удастся войти в этот тоннель и двигаться по нему в обратном направлении, сколько это возможно, а затем подняться наверх. Не может быть, чтобы они не обнаружили никаких ориентиров. Тим прекрасно помнил и болото, и лес. Они непременно отыщут дорогу домой.
Тонкий высокий звук прервал его мысли. Тим завертел головой, пытаясь понять его источник.