– Как у вас?
– В каком-то смысле. Где-то круче мы, где-то – они.
– Может, у вас в метрополитене проходит какой-нибудь чудовищный эксперимент? – предположил Тим. – Ведь быть не может, чтобы столько гнили развелось вокруг. На «Маяковской» люди – хуже скота!
– Для такого и экспериментов не нужно, – повел плечом Немчинов, – потому как люди и есть – быдло, дрянь, пустота сплошная. Если опускаются к самому дну и не борются, пусть не за себя самих, то хотя бы за детей. Очень много кумушек, воющих про своих дитяток, да и мужиков не меньше, а на поверку все их слова о том, как должно жить, детей растить, с людьми общаться, – сплошное ханжество и попытки возвыситься над соседями. Они постоянно ищут поводы пожертвовать своими интересами ради чужих, а потом самозабвенно пострадать на данную тему, разумеется, обвинив во всем тех, ради кого жертвовали. Они с большой радостью завидуют или ревнуют, но никогда не любят и не помогают. Ненависть, зависть, злоба, сплетни, желание влезть в чужие тайны – вот чем живет подземка. Москвичей испортил квартирный вопрос – наверное, читал?
– У Булгакова.
– Тоже, замечу, писатель начала двадцатого. Так вот, он прав. Сложно людям ютиться в палатках да комнатушках, постоянно сталкиваться с посторонними, от которых даже в сортире, пардон, не укрыться. Разве лишь в тоннель сбежать, но там монстры подстеречь могут. К слову, и ты, видно, от чего-то подобного ушел, только не думал угодить в огромный подземный дворец – жилище рабов.
– Я ушел от хорошей жизни, – с неподдельной тоской в голосе сказал Тим.
– Идиот, – припечатал Немчинов.
– Сам знаю теперь.
– Еще и убийца, – не стал щадить его ганзеец. – Друга из-за тебя положили.
Тим кивнул:
– Друзей.
Тишина рассыпалась вокруг стеклянным крошевом, прикоснись – порежет. Тим машинально схватил кости, кинул, получив единицу и двойку, махнул рукой, признавая поражение.
– Так я дождусь твоих мыслей по поводу отсутствия пыток? – словно и не было предыдущего разговора, поинтересовался Немчинов. – И предлагаю продолжить. Общий счет: три – один. Хочу отыграться.
– Я устал, – почти не покривил душой Тим.
– Ладно, мне тоже надо кое-чем заняться. К вопросу о том, куда я отлучался: история выходит гнусная. О тебе прознали и попытались выяснить, кто такой и почему важен для меня лично. Отбрехаться получилось, но мне теперь интересно, кто из моих подчиненных оказался крысой.
– Здесь я вам не помощник.
– Ошибаешься. На Марянку ты верно указал, но я пока приберегу данный козырь. Что же касается пыток, то я позволю их лишь в одном случае: если пойму, что договориться с тобой не удастся.