Более всего подземный ганзейский транспорт, отданный на нужды службы безопасности в личное пользование Немчинова, напоминал старинную карету или не менее древний автомобиль, некогда звавшийся самоходной телегой. Колеса располагались под недлинной – всего в три шага – платформой. По ее периметру вздымались оцинкованные борта, покрытые темно-серой краской. Направленный на них луч фонаря растекался по корпусу, почти не давая отблесков. Спереди располагалась мощная фара диаметром сантиметров двадцать, над стойками – толстыми, гнутыми, железными столбами, образующими своеобразную крышу и пересекающимися крест-накрест, – крепился прожектор выдающихся размеров. Еще одна фара находилась сзади и в случае необходимости слепила преследователей.
На «экскурсию», как называл Немчинов предстоящее путешествие, они отправились не в одиночестве. Кроме Тима, ганзеец взял с собой двух огромных бойцов, выглядевших настолько необычно, что нет-нет, да приходила в голову мысль об уровне галлюциногена в грибах, плававших в сегодняшнем супе.
Один – рыжий, коротко стриженный, кареглазый, с бородой и усами ярко-чернильного оттенка. Второй – с серыми глазами и практически абсолютно лысый. Лишь на макушке имелись каштанового цвета волосы, отросшие до самых плеч. Их боец заплел в тонкую косу и закрепил голубой ленточкой в алую крапинку.
Тим размышлял, специально ли Немчинов выискал среди похожих друг на друга, словно братья-близнецы, рядовых ганзейцев настолько выделяющихся парней с яркой, вызывающей внешностью. Мысленно он решил звать одного Тараканом – уж слишком хитрая физиономия, да и оттенок волос намекает: что на голове, что на бороде. Второго – Индейцем.
Водитель или машинист, исполняющий скорее всего и обязанности техника, сидел на скамье впереди, возле приборной панели с несколькими кнопками и рычагами. Более всего Тима удивило наличие внушительного, оплетенного светлым жгутом руля, ведь дрезина – не автомобиль, ею рулить без надобности, все равно по рельсам едет.
– А там, где рельс нету, своим ходом перемещается, – ловко прочитав его мысли, ответил машинист. В кожаной кепке и куртке, топорщившихся на коленях штанах он смотрелся странно и, пожалуй, забавно.
– По поверхности? – удивился Тим еще больше.
– Скажешь тоже, – хмыкнул Таракан. – В городе наверху при желании кое-что посущественнее отыщется. Но мало ли злыдни какие-нибудь железнодорожное полотно повредят или вовсе растащат на хибары или по иным нуждам. А мы все равно проедем.