Во — первых, с ним была Гея, которой на Валору путь, до тех пор пока не будут добыты амулеты, был заказан. А во — вторых, Вульф упоминал, что ему нужно доделать какой- то заказ, отвезти что- то. Сейчас Дэв жалел, что не спросил об этом поподробнее. Но тогда на Зоорге они так спешили оторваться от гаргов, что на выяснение деталей времени не было.
Командор все — таки попытался связаться с разведчиком, но ответа не получил. Это вызвало смутное беспокойство. По его расчетам Вульф уже должен был бы завершить это свое задание. Однако насущные проблемы отвлекли командора от этих размышлений.
Хотя какие бы проблемы не занимали его мысли, неустанная тревога за Стефи не отпускала мужчину ни на минуту. Она была в коме уже неделю. Он приезжал каждый день, но мог оставаться всего на несколько часов. Его пускали и он сначала тихо, а потом, когда врачи ему сказали, что люди в коме кажется слышат и с ними полезно говорить, он стал говорить.
Он рассказывал то, что занимало его, проблемы на заводе, подозрения о злоумышленнике. Потом он осмелел и начал рассказывать о своих чувствах к ней: что он почувствовал, когда впервые увидел ее впервые, как ему нравилось целовать ее, как он любил ее смех и уважал за заботу о подругах.
Он даже признался что видел сны с ее участием. Давно он так много не говорил. И никогда так откровенно пожалуй, тем более с женщиной. И чем больше он говорил с ней тем ближе она ему становилась. А говорил он много.
Он знал, что времени у него мало. Лишь до тех пор пока она не выйдет из комы. Решение было принято. Когда он нес ее с этого поля, после тушения пожара и думал что она умрет, он понял, что не сможет пережить это еще раз. Еще раз потерять ее. А это обязательно произойдет, если она останется на Валоре. Он не мог этого допустить. Дэв только надеялся, что у него хватит силы отпустить ее.
Через две недели, как и планировали они возобновили переработку. Он все так же продолжал каждый день приезжать к ней. Теперь он читал ей книги, он знал как она любила книги. Ему казалось, что она слышит его.
А потом она очнулась. Это произошло почти через месяц после происшествия. Дэву позвонила Мира и радостным голосом сказала, что Стефи пришла в себя и чтоб он приезжал как только сможет.
Для него же это звучало как приговор. Он знал, что это начало конца. Впервые за месяц он не поехал в больницу, метаясь по дому как дикий зверь. Затем оделся и поехал на завод. Что угодно, лишь бы удержать себя подальше от нее. На заводе он рычал и чуть ли не бросался на любого, кто подворачивался под руку.