– Урод, – от души припечатала неизвестного ей Михайлова Ирина. – Если бы все удалось, и Люся бы стала марионеткой, бррр! Это действительно могло бы получиться. Я бы не почувствовала ничего, да?
– И никто не почувствовал бы. Вы двое померли, а кто-то третий остался с вашей силой.
– Дважды урод.
– Ага. Думаешь, легко такое накладывать? И свои силы потратил, и чужие, и твоих еще хватило бы на достройку конструкции. А ты ее, как обычного раненого – и в госпиталь. Потому и жива она до сих пор.
– Брррр… – поежилась ведьма.
– Повезло тебе. Повезло, что магией действовать не стала, затянуло бы.
– Ну, не такая уж я и дура.
– Не знаю, не знаю…
Ирина решила не спорить. Умные женщины никогда не мешают мужчинам считать их дурами.
* * *
– Что тут происходит?
А врача-то кой черт принес? Хорошо хоть все уже в сумке, и свечки, и пирамидки…
– Мы уже уходим, доктор, – Ирина примирительно подняла руки ладонями к врачу. Сдаюсь… – Просто я волновалась за подругу.
– Поэтому в палате полно нестерильного народа?
– Что вы, коллега, – Петя примирительно улыбнулся. – Я уже ухожу. И не нужна ей стерильность, вы и сами понимаете. Это не инфекция, не ожоговое отделение, не открытая рана. Не стоит так уж перегибать.
– Покиньте немедленно отделение!
– Уходим.
Троица послушно вышла на улицу, по дороге избавляясь от халатов и бахил.
– Поехали ко мне за книгами, – скомандовал Петя. И ухмыльнулся. – Ишь ты… защищать он кинулся.
– И что такого?
– Тоже мне, нашелся принц со спящей царевной.
– Петь, ты в своем уме?
– А вот посмотришь.
– Ты же проклятийник…
– Но уж точно не дурак.
Ирина пожала плечами. Она особо во вспыхнувшую любовь не верила, но кто ж его знает? Надо Люську сейчас вылечить, а потом уж и разбираться, кто там кому нравится.
* * *
Наутро Ирина отправилась на работу. Как обычно…
Рутина обходов, одни и те же кварталы, дома, люди…
Скучно?
Да помилуйте! Вы просто ничего не понимаете! Ирина видела в этой работе нечто стабильное, постоянное, удивительно надежное. Мир может лететь ко всем чертям, строить капитализм или социализм, ставить и свергать президентов, а порядок поддерживать кто-то должен. Как ее дед в девяностые.
Шал и работал. И никаких оправданий, вроде: "путча", или там "это не хулиганство, а агитация за нашу партию" не допускал.
Рисуешь ты на заборе?
Это не наглядная агитация, а хулиганство. И изволь отвечать за него по всей строгости. А именно – баллончики долой, ведро с краской в зубы и вперед. По примеру Т. Сойера, пока забор не покрасишь, домой можешь не приходить.
Не нравится?
Так у грамотного участкового всегда есть рычаги воздействия. Шантаж?