Бесполезно.
Взывать к кошачьей совести бессмысленно даже для самого продвинутого некроманта – он специализируется по покойникам, а не по придуманным сущностям.
Телефон запищал, и Ирина нажала кнопку.
– Да?
– Магистр Николай готов принять вас завтра, в девять вечера. Сможете прийти?
– Да, вполне.
– Сенная, девятнадцать. Офис девяносто три.
– Это "стекляшка"?
– Она самая.
– Спасибо, я буду, – поблагодарила Ирина.
– Не за что. До свидания.
– До свидания.
Настолько ведьма уже была в курсе дела. "Стекляшкой" местные жители прозвали офисное здание, построенное по образцу "Москва-сити". Это когда здание выглядит, словно стеклянное.
Восемнадцатиэтажка была выполнена из голубого стекла (во всяком случае, она так выглядела), и вся была отведена под офисы.
Изначально.
Потом оказалось, что Москва – это одно, а Кораблик – совсем другое. И московские цены на офис ставить не стоит, даже если в отделку ты вгрохал неплохие даже по московским меркам деньги. Так что половина офисов стояла закрытыми, на первом этаже поместился спортзал, на втором – несколько кафешек, а офисы попадались крайне редко.
Девяносто третий офис означал всего лишь – девятый этаж, третий офис. Был бы восемнадцатый этаж – был бы сто восемьдесят третий, к примеру, офис.
Ладно, можно и прогуляться.
Ирина пожала плечами и принялась одеваться на работу. Тетя Света шуршала на кухне, и когда Ирина вышла туда, встретила ее улыбкой.
– Ирочка, овсянку будешь?
– Овсянку?
В кастрюле закипала каша желтовато-серого цвета. Да-да, та самая, от которой сэр Генри сбежал навстречу собаке.
– Я решила с утра сварить кашку, – поделилась тетя Света. – Не знаю пока, что ты кушаешь, но овсянка для желудка хороша, это как скраб, который все отчищает…
Ирина сглотнула комок в горле.
Вот теми же словами говорила про овсянку и ее бабушка. Один в один.
– Тетя Света…
– Да? Ирочка, или ты с утра ничего не кушаешь? Девушки сейчас фигуру блюдут…
– Тетя Света, спасибо…
Овсянка была горячей. И отлично помогла пропихнуть в горло тяжелый комок. Все же у нее есть близкий человек, это здорово!
Сим тоже получил порцию овсянки и принюхивался к ней с недоумением.
– Кушай, – погрозила ему пальцем тетя Света. – Это на помойке тебя могли всякими химикатными кормами пичкать, а теперь ты кот домашний, так что будешь кушать домашнюю еду. Сейчас я тебе курочки сверху покрошу…
Курочка была покрошена и овсянка все-таки съедена, хотя и не без внутреннего кошачьего протеста. Увы… когда это при демократии протесты народа принимались во внимание?
Колхоз – дело добровольное, вступай, а то расстреляем.