– Всех – в один?
– И что? Ненадолго же!
Ирина вздохнула.
– Ладно. Я потом заберу этого придурка, отвезу домой.
– Разумеется. Пошли?
– Тамара?
– Постоишь немного на ногах?
– Конечно! Я тебе не мимоза!
– Нет. Ты цинния или монтбреция. Рыженькая, – нахамил оборотень.
– Сам ты… монт! Брехуций!
Ирина обиделась не всерьез. Но поругаться хотелось. Тем более, что Кирилл подошел к решетке, и не особо напрягаясь, дернул замок.
Тот печально загремел по полу. Дужка просто вылетела из пазов. Петли на решетке тоже слегка погнулись. М-да, это как же ей повезло, что с тем оборотнем она не дралась? Размазали бы ее с такой силой, как плевок по асфальту. А учитывая, как она выложилась со всеми этими поисками – проклятиями, размазали бы ее еще раньше. До сих пор ноги плохо держат.
Тут и служебное расследование не аргумент, лучше уж первой выстрелить, чем потом на облачке сидеть, свесив ножки.
– Тамара?
– Д-да…
– Вас там снаружи муж и сын ждут. Проводить разрешите?
– Да…
Остальные люди ждали молча. Интересно, что с ними здесь сделали такого, чтобы они аж дергались? И слова сказать не смели?
Тамара медленно вышла из камеры, пошатываясь, словно ноги ее не держали. Кирилл подхватил ее под локоть.
– Пойдемте наверх. Вас очень ждут.
Ирина пошатывалась, но попробовала идти. Кирилл подхватил ее другой рукой, благо, лестницы широкие, тут и втроем пройти можно. Старая постройка, тогда на пространстве не экономили. Почему-то ведьме ужасно хотелось плакать. Откат пошел, что ли?
* * *
Наверху Тамару передали на руки сыну. И получили полноценную истерику. С криками счастья, слезами, соплями… Роман подхватил мать и потащил к отцу. Ирина предположила, что все продолжится и в кузове машины. А Кирилл спускался в подвал второй раз. За Женечкой.
Для беседы с ним, Ирина выбрала кухню. И даже плиту включила.
А что? Кофе тут есть, и не из дешевых сортов, а еще холодильник битком набит. А какая тут посуда… затрофеить, что ли, пару сковородок? У нее таких точно не будет в ближайшие лет десять. Видела она набор в магазине, так вот! Иная ювелирка дешевле стоит!
Ирина как раз сделала себе чашку кофе и утащила из холодильника брусок горького шоколада с орехами, когда в кухню втащили ее первую любовь. За шиворот.
– Хоть одно грубое слово скажешь – язык вырву и засуну. Понял?
Кирилл тряхнул еще раз Женю, для закрепления понимания, бросил его на соседний стул и вышел. Женя растекся по стулу куском подтаявшего холодца, иначе и не скажешь.
Ирина рассматривала бывшего возлюбленного без особого пиетета. И трепета уже в душе не возникало, откуда бы?