В 1830-е гг. немцы неизменно сохраняли интерес к эпопее 1812 г. и Бородинскому сражению, публикуя не только многочисленные воспоминания[133], но и собственно исторические работы, написанные участниками похода[134]. Особое место среди них, конечно же, занимала книга великого военного теоретика Карла фон Клаузевица (1780–1831), вышедшая в 7-м томе его посмертных сочинений[135]. Основной текст работы был набросан через 3–4 года после событий 1812 г., но, судя по ссылкам на книги Шамбрэ (2-е издание, на которое ссылается Клаузевиц, вышло в 1825 г.) и Бутурлина (французское издание вышло в 1824 г.), она была доработана им значительно позже. В описании и анализе Клаузевицем Бородина нашли отражение не только военно-теоретические поиски автора, но и противоречивые политические и духовные германские реалии 10-х – начала 30-х гг. XIX в.
В годы подъема борьбы с Наполеоном, казалось, исчезали грани между традициями профессиональных армий германских государств (во многом еще сохранившихся, несмотря на реформы наполеоновских ставленников, а в Пруссии – несмотря на реформы Г. Д. Шарнгорста) и народом, охваченным экзальтацией из-за проснувшихся национальных чувств: «В одном общем хоре сливались звуки военных оркестров и пение борцов за свободу»[136]. Сам патриотизм приобрел какую-то ожесточенность. Многие немцы «не столько думали о родине, которую необходимо освободить, сколько о враге, которому нужно отомстить за все унижения»[137]. В этом хоре патриотических призывов отчетливо звучал голос Ф. Л. Яна, лидера движения «гимнастических союзов», которому приписывают возрождение идеи средневекового рейха как воплощения национальных чаяний немцев, соединенной с сильной долей франкофобства. Этим настроениям поддался даже Э. М. Арендт, который, подобно Г.Ф.К. Штейну, Э. Морицу и Клаузевицу, был в 1812 г. на стороне русских. Со временем германским королям при поддержке русского царизма удалось обуздать этот экзальтированный и романтический патриотизм. Теперь генерал Л. Вольцоген, участник Бородинского сражения на стороне русских (он был флигель-адъютантом Александра I и состоял при штабе Барклая-де-Толли), преподавая военное искусство прусскому принцу Вильгельму, пытается внушить будущему германскому императору мысль о мистической роли прусского короля в разгроме Наполеона и в возрождении германского духа. Романтизм стал опорой консерваторов, а прусская армия превратилась в орудие защиты монархии от любых посягательств со стороны либеральных сил. На этом фоне картина Бородина, написанная Клаузевицем, выглядела как попытка соединения точного, реалистического военного знания со стремлением постичь внутренний дух боровшихся армий.