Парень со шрамом кивнул, грустно улыбнулся в ответ на сверкнувший взгляд Грехова, снова слегка развел руками:
— Я — это я, Конструктор. И я же — Игрок! Не в оправдание, а для объяснения могу добавить, что я не предполагал, что моя Игра с Универсумом, клеткой плоти которого является ваша метавселенная-домен, отразится на судьбах вашей Вселенной, на судьбах существ, давших мне жизнь.
Долго, долго толпа людей немо взирала на смущенно-печальное лицо Конструктора, озаряемое изнутри всполохами неведомых эмоций. Потом Ставр сошел с валуна, вышел вперед, обернулся к остальным (все это время, конечно, схватка с эмиссаром продолжалась на других горизонтах метасознания).
— Я, Ставр Панкратов, ратный мастер и файвер, готов к формированию Над-Закона, способного остановить ФАГа (Ставр спиной ощутил тяжелый высверк взгляда Конструктора, но не обернулся) в пределах Солнечной системы. Готовы ли вы помочь мне?
— Это может стоить тебе жизни, — очень тихо сказал Грехов.
— Мы за ценой не постоим, — так же тихо ответил Баркович, становясь рядом с Панкратовым.
Потом к ним после недолгих колебаний присоединился Ян Тот, придвинулись ближе будда Нагарджуна и князь Орест, но их остановил Варфоломей Иван I:
— Не надо делать красивые жесты, друзья, мы все плывем в одной лодке. Что надо делать, сынок?
Панкратов повернулся к стоящим вместе Сеятелю и Конструктору, вдруг почувствовав, как эмиссар — там, в реальности боя — испуганно посмотрел на своего задумавшегося повелителя.
— Пожалуй, я все-таки предпочту сделать красивый жест, — с улыбкой сказал Сеятель, шагнув к остальным, повернулся к Конструктору, разглядывающему людей. — В принципе, мы в вашей власти, Игрок. Да, мир изменится в любом случае, таков закон власти, Закон Перемен. Но… пусть он изменяется в соответствии с волей тех, кто его населяет. Вам доступна логика этого уровня? Делайте свой очередной ход.
И Конструктор…