Хозяин лавки нырнул под прилавок и достал золотой ларец, отпер его ключом, висящим на шее, и скоро выложил перед Скайгардом несколько колец. Камни действительно очень напоминали изумруды. Скай выбрал перстень, где горел и переливался зеленым светом самый крупный из смарагдов.
– От ядов, значит, защищает? – приподняла я бровь, догадавшись, к чему такой щедрый подарок.
Скай не стал отпираться.
– Тот случай, Ри, не выходит у меня из головы. Кто-то пытался тебя отравить, а ведь я не всегда могу быть рядом. Смарагд почернеет, если рядом окажется смертельная отрава. Обещаешь быть внимательной?
Скай тронул меня своей заботой, но я не могла удержаться от маленькой колкости:
– Так ты расстроишься, значит, если я погибну?
– Не говори так. – Его взгляд на секунду стал жестким. – Не шути такими вещами, Ри.
Я проглотила рвущуюся с языка фразу: «Так ли давно ты сам желал моей смерти?» – но, когда мы отошли от лавки и на моем пальце уже сияло кольцо, Скай сам ответил на незаданный вопрос.
Я опиралась на его локоть, но Скай вдруг стиснул мою ладонь, и дальше мы шли, взявшись за руки. Скай не смотрел на меня, когда говорил, но я чувствовала жар его пальцев и то, как сильно, но в то же время осторожно они сжимают мои.
– Маргарита, меня растили с этой мыслью. Человеческие девушки годятся лишь на то, чтобы родить наследника. Представительницы Младшего народа, проклявшего нас. Это ли не справедливое возмездие? Они слабые, хрупкие, пустоголовые мотыльки, что живут так недолго. В них нет ни величия, ни благородства дракониц… Я думал, ты такая и есть – капризная, своенравная девчонка. Я ошибся, неари. Ты отважная, смелая. Решилась на побег, убила выверну, пощадила… врага. Великодушная… Ты пела мне, когда я мучился от боли, хотя после всего, что я сделал, самое правильное было дать мне истечь кровью.
Скай говорил так, как не говорил никогда раньше. Он был совсем иным сейчас. Не тот мрачный и гордый лорд. И не тот мальчишка, что иногда проглядывал в нем. Это был мудрый и добрый дракон. Наверное, иногда они бывают и такими. Он хотел, чтобы я услышала его, знала, что он не замышляет зла, что искренне любит меня. И если до этого момента я нет-нет да и задумывалась, не совершаю ли я ошибку, вновь доверившись мужу, то теперь сомнения развеялись.
– Я совершил непростительное, я знаю… Вовсе не отец, напоминающий про долг, тому виной. И не этот напыщенный индюк Ретт Гларес. Я боролся сам с собой и думал, что победил в тот вечер. Я не предал свой род, свой народ. Победил… Герой… Одолел маленькую и хрупкую девочку, которая почти поверила мне. Если тебе станет немного легче, то скажу, что не было дня, когда бы я не презирал себя за это.