Калибан с трудом научился говорить. Одетый в простую городскую одежду, весь в шрамах, этот мой слуга напоминал неотёсанного жителя какого-то глухого села, кем-то хорошенько избитого. Меня Калибан ненавидел, но боялся и подчинялся. Он не раз поднимал против меня бунт, но всякий раз я утихомиривал его с помощью изобретённого мною ружья, бьющего на расстоянии сильным электрическим разрядом.
Так в жизни случилось — мне выпало счастье стать отцом. Я спас и удочерил девочку, рождённую Джулией Риччи. Она желала, если родится девочка, назвать её Виолой. Мне нравилось это нежное, музыкальное имя, и я его оставил для дочери.
Нам пришлось уезжать из родных мест. Калибан нам очень помог, когда нужно было переселяться в Прагу, на эту околицу, в Тухомержице. Он — и носильщик, и рубщик дров, и нянька для малышки Виолы, которую он очень полюбил, называл её «госпожой» и «повелительницей».
Как-то раз на маленькую Виолу, ушедшую гулять далеко от дома, напала стая бродячих псов. Девочка заплакала и бросилась бежать, а собаки за ней! Разозлённый Калибан бросился на стаю и большую часть передушил, как котят. Позже, когда Виола, повзрослев, стала самостоятельно уезжать в город, заниматься танцами и выступать на сцене, Калибан тоже исчезал из дома и остановить его было невозможно. Он охранял её, следил, чтобы его «повелительницу» никто не обидел. В конце концов я перестал этому противиться. Я поверил в то, что Калибан стал человеком и не совершит ничего дурного. О, как я ошибался!
Я должен был барону Габору большую сумму денег. Тот имел наглость потребовать, чтобы Виола оставалась у него заложницей, пока я не верну всю сумму. Мне и в голову не могло прийти, что Габор и Пьетро Пеллигрини, которого я много лет назад знал лишь один вечер — одно и тоже лицо! Так вот — Калибан выследил Виолу! Что-то в действиях барона по отношению к его «повелительнице» ему не понравилось, и он задушил его… Ну, а в дальнейшем пострадали ещё и полицейские, пытавшиеся надругаться над моей дочерью…. Ну, что же — на мой взгляд, они получили по заслугам!
— Но у вас имеется не только Калибан. Есть ещё одно удивительное, волшебное существо — Ариэль… Кто он? — спросил я.
Просперо усмехнулся.
— Ариэль — человек из пробирки — гомункул. Это ещё одна моя попытка создать нового и совершенного человека. Ну, вы видите, кое-что мне удалось!
Я долгое время занимался алхимией, магией, различными древними науками. И я создал искусственного человека. Но… искусственного ли? Мне кажется, что часть вселенского духа вошла в моего гомункула, придав ему ангельские черты. Когда искусственный человек был готов, я выяснил, что он обладает левитацией, может достаточно легко переносить низкие и высокие температуры. Я его назвал Ариэлем. Так звали одного из ангелов в иудаизме. Иногда мне кажется, что он и есть явившийся в мир ангел.